Выкидыш - [25]
Но вместе они невыносимы. Злы, агрессивны, орут и пьют, бьются за конфетки, бросаемые им из процессии.
Всего пять дней в году – столько длится карнавал! – рядовой немец может быть странным, ни на кого не похожим, пьяным, хулиганистым и беспечным. Пять дней и вся жизнь.
Карнавал – занятие ублюдочное, обязательное для большинства. Как на тебя соседи посмотрят, если ты будешь не как все?!
Всего пять дней в году в Германии можно все. В России таких дней 365.
Нечто похожее я переживал уже в советское время – советские демонстрации. Советская идея, конечно, иная, искусственная, но большинству нравились сами шествия, нравилась совместность, нравилось ощущение праздника. Возможность вместе выпить, погулять, поговорить и, конечно, ощущение силы в коллективе.
И все же карнавал – это свидетельство отличного душевного здоровья нации. Как милы они все по отдельности, возвращаясь домой. Немцы. И как же противны они вместе.
Карнавал заканчивается сегодня. Пять дней праздника легкости, самовыражения, развлечений, игры во вседозволенность и скотства. Что осталось в памяти?
Да! нация без комплексов. Да! с невероятным душевным здоровьем. Города превращаются в единое театрализованное действие. Ожили сказочные персонажи. Детские сказки пришли в сегодняшний день из сознания и памяти немцев. Оттуда же вышли исторические персонажи. Очень много из эпохи принадлежности части германских земель французам, например, мушкетеры и дамы королевского двора. Чуть меньше римских легионеров, которые остановились две тысячи лет назад на Рейне, но их поступь, звук их шагов до сих пор разрывает мембраны немецких обывателей. Очень много францисканских монахов в коричневых мешковатых балахонах с капюшонами. По улицам поползли, запрыгали, полетели животные, насекомые, разные гады из жизни, из фильмов, из сказок, и из немецкой фантазии. Очень много клоунов и шутов, в костюмах арлекино-пьеро, средневекового рыночного кукольного театра и вышедшего из недр сознания немецкого обывателя. Популярны современные киноужастики и кинофантазии (например, фильм «Звездные войны»), – я даже заприметил Чарли Чаплина, надо сказать очень удачного, – и языческие герои – звездочеты, ворожеи, колдуны и колдуньи. Интересно, что в обыденном представлении все они похожи стилистически, поведенчески, смыслово.
И видимо не случайно, что немецкий карнавальный театр из мыслимых и немыслимых персонажей более всего отдает предпочтение чертям. Чёрт-Он, чёрт-Она, черти-Дети, черти-Родители, чёрт-Она на выданье, чёрт-Он в поисках. А потому рожки – любимый атрибут взрослых и детей.
И, конечно, черт в гуще карнавальной жизни. Не случайно в конце тридцатых годов двадцатого столетия во время кельнского карнавала иудеев/евреев не только пародировали, но и громили синагоги.
Главного нет в Германии!
Духовности нет. Нет всепрощения, всепонимания и всеобщей любви. И потому нет легкой всеобщей радости и светлой печали от прошедшего праздника. Настоящий русский народный праздник – это всепрощение, все понимание, а не только игра. А немецкий карнавал – это праздник самовосхваления и глумления.
И неважно уже над чем глумление – даже если это церковь, или культура, или история. Неважно. Вот так немцы когда-то доигрались до двух войн в двадцатом веке. Каждый раз это были игры в экспансию, в величие немецкого духа, в наведение немецкого порядка, в миссионерство, с помощью которого можно очистить не только немецкое общество, но весь мир. И когда игра стала частью существования, когда грань разрушилась между воображаемым и реальным, немцы пошли в атаку на мир, вооруженные и одухотворенные – как им казалось – силой порядка, который им явился в виде правды, единственной на тот момент возможно. Ошибка немцев в том, что они уверовали в единственность своей правды. Уверовав в единственность своей правды, немцы превратили весь мир в языческое капище, на котором они решили принести все народы в жертву своей правде, превращенной в идола.
Немцам полезно поражение. Поражения в двух войнах в двадцатом веке приостановили деградацию немецкой культуры, немецкого национального самосознания немецкой религиозности. Победа объединения нации после разрушения берлинской стены ускорила духовную деградацию немецкой нации.
Сейчас в обыденной немецкой жизни нет Бога. В нем нет потребности у рядового немца. Внешняя, материальная, бытовая, светская жизнь настолько укрепилась, что не возникает и потребности в мистической окраске. Все твердо, ясно, определенно, точно и надежно.
«А что еще может добавить Господь?!» – Рассуждает немец. – «Я и так могу иметь, все, что хочу, надо лишь заработать денег».
К тому же эта жизнь настолько усложнена и сурова в борьбе за свое место, что на мистику, на веру в Бога не остается времени. Потребность в мистике удовлетворяется карнавальным шествием и ночным костром, в котором вместе с карнавальной куклой сгорают все немецкие грехи.
Теперь немцы – совершенно языческая нация. Трудно себе представить, чтобы немецкий канцлер подошел под благословение к церковному своей иерарху. Во-первых, демократия не велит, во-вторых, пресловутая западная политкорректность не позволяет. В лучшем случае, рядом с конституцией страны где-то слева будет лежать библия Гуттенберга, или Мартина Лютера, или Эразма Роттердамского.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зарисовка «Гранатовый браслет» дает нам возможность проследить судьбу того самого мистического гранатового браслета из известного рассказа А. Куприна.
«Мой батюшка Серафим» – это духовный опыт постижения православия. Несколько лет герой посещает Серафимо-дивеевский монастырь в Нижегородской области, место, где когда-то отшельничал и трудился на благо людей святой Серафим Саровский, один из самых почитаемых православных святых в мире. При этом, герой продолжает быть вписанным в своей профессиональный мир, но что-то, или даже очень многое переосмысляется и меняется.
Зарисовка про музей, как маятник времени, и птице, спорящей с Бабой-ягой за первенство в небе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Рука Бродского» – это, по сути, личные впечатления и оценка творчества Бродского, какие-то возникающие аллюзии, в связи с судьбой Бродского и судьбой страны, и героя.
«Антология самиздата» открывает перед читателями ту часть нашего прошлого, которая никогда не была достоянием официальной истории. Тем не менее, в среде неофициальной культуры, порождением которой был Самиздат, выкристаллизовались идеи, оказавшие колоссальное влияние на ход истории, прежде всего, советской и постсоветской. Молодому поколению почти не известно происхождение современных идеологий и современной политической системы России. «Антология самиздата» позволяет в значительной мере заполнить этот пробел. В «Антологии» собраны наиболее представительные произведения, ходившие в Самиздате в 50 — 80-е годы, повлиявшие на умонастроения советской интеллигенции.
В новой книге известного режиссера Игоря Талалаевского три невероятные женщины "времен минувших" – Лу Андреас-Саломе, Нина Петровская, Лиля Брик – переворачивают наши представления о границах дозволенного. Страсть и бунт взыскующего женского эго! Как духи спиритического сеанса три фурии восстают в дневниках и письмах, мемуарах современников, вовлекая нас в извечную борьбу Эроса и Танатоса. Среди героев романов – Ницше, Рильке, Фрейд, Бальмонт, Белый, Брюсов, Ходасевич, Маяковский, Шкловский, Арагон и множество других знаковых фигур XIX–XX веков, волею судеб попавших в сети их магического влияния.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии… Журнал «Волга» (2021 год)