Выигрывать любой ценой - [30]
Игроки принялись обсуждать это. Но лишь позже вечером, посмотрев телевизионные материалы и заметив общую реакцию, я действительно понял, почему этот эпизод так раздули. Мы с Луисом никогда не говорили об этом. Разумеется, мне как капитану и как его товарищу хотелось бы оказаться рядом с Луисом тогда, но, думаю, ему было бы неловко обсуждать это. Этот случай расстроил его, а кроме того, в это вмешались вышестоящие представители клуба. Единственным игроком, которого привлекли к делу, стал Дирк Кёйт. Он стоял рядом с Луисом на поле и видел, что у того неурядица с Эвра. Когда они явились на разбор дела в Футбольной ассоциации, Дирк поддержал Луиса. Я же старался отстраниться от этой ситуации. Я был убежден, что Луис не расист, и мое мнение подтверждалось тем, что наш темнокожий товарищ Глен Джонсон поддерживал его. Однако налицо была проблема: слова Суареса против слов Эвра. Ни один из них не отступится от своей трактовки. Луис сказал, что «негр» в английском языке, где оно является оскорблением, совсем не то же самое, что испанское слово negro (произносится «негро»). Он даже заявил, что его жена порой называет его negro, потому что это слово по-испански значит всего лишь «черный», и она называет его «черным» из-за его черных как смоль волос.
Думаю, что ни «Ливерпуль», ни Луис не очень-то контролировали ситуацию, а вот Кенни Далглиш, наш тренер в то время, оказался в очень сложной ситуации. Я знаю, что многие посторонние критикуют Кенни за то, что он слишком защищает Луиса, и, пожалуй, так и есть. Но как капитан я понимаю, почему Кенни отказался идти против Луиса. Он, разумеется, верил ему, но, кроме того, был риск поссориться с лучшим игроком, а тот затем потребует выхода из клуба. Тогда обвинят Кенни.
А самое главное – Кенни будет стоять горой за своих футболистов. Возможно, порой такая благосклонность неразумна, но за это-то он мне и нравится. Меня всегда вдохновляла его любовь к клубу и то, на что он готов ради него. Игроков очень воодушевляет сознание того, что у него такая поддержка тренера. Это – еще один пример того, как «Ливерпуль» инстинктивно защищает свое. Кое-кто из игроков во главе с Пепе Рейна решил перед намеченным на середину недели, на 21 декабря 2011 года, матчем с «Уиганом» надеть футболки с лицом Луиса впереди и его номером на спине. У меня была травма, и поэтому я и не догадывался, что затевается, пока не увидел это по телевизору: игроки разминались в этих скандальных футболках всего через сутки после того, как Суареса признали виновным в оскорблении Эвра по расовому признаку.
Одним из тех, кто раскритиковал этот поступок, был Пол Макграт, один из немногих темнокожих футболистов прежних лет.
– На месте Глена Джонсона, – сказал Макграт, – я бы швырнул эту футболку на пол.
Глен не замедлил ответить ему. Он недвусмысленно написал в Твиттере, со множеством восклицательных знаков: «Я буду поддерживать кого хочу и когда хочу!!! Есть множество причин, почему я защищаю Луиса Суареса!!!»
Алан Хансен, еще одна легенда «Ливерпуля», тогда совершил ошибку, заговорив в передаче Match of the Day о «цветных» футболистах. Он извинился, но это было далеко не все. Я не могу наверняка сказать, что в точности произошло между Суаресом и Эвра. Думаю, только сам Луис знает, виноват он или нет. Если да, как считали многие, то я не могу поддержать его. Я никогда не приму расизма в какой бы то ни было форме. Но поскольку нет никаких способов выяснить точно, правда это или нет, мне придется прислушаться к своей интуиции и поверить товарищу.
Луиса отстранили на восемь матчей. Но мы все понесли наказание, потому что на поле нам его не хватало, и в конце концов эта история стала плохой рекламой для каждого в клубе. Поэтому мы все немного пострадали, хотя Суарес и Эвра, разумеется, были главными потерпевшими.
Затем вмешались футбольные боги, словно им нравилась эта дешевая «мыльная опера». После завершения дисквалификации за проявление расизма, 11 февраля 2012 года, первой игрой Луиса стал матч с «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорде». В раздевалке я спросил Лукаса Лейву, который переодевался рядом с Луисом, известно ли ему, что будет, когда мы выстроимся против футболистов «Юнайтед» для рукопожатия перед матчем. Лукас заверил, что проблем не возникнет. Луис говорил ему, что готов пожать руку Эвра.
Однако, когда я повел команду вдоль строя игроков «Юнайтед», возник очередной скандал. Далеко позади меня Суарес в конце концов не пожал руки Эвра. Алекс Фергюсон назвал поступок Суареса «позорным» и заявил, что того нельзя больше выпускать играть за «Ливерпуль». Ерунда.
Полтора года спустя, в сентябре 2013 года, после очередной дисквалификации Суарес вновь оказался против «Манчестер Юнайтед». Накал был не таким сильным благодаря тому, что Фергюсон ушел, а у Эвра была травма. Но «Юнайтед» были в еще большем затруднении, в предыдущие выходные их со счетом 4:1 разгромили «Манчестер Сити». Луис выходил из туннеля последним. Местные болельщики освистали его. Но Луис поцеловал татуировку на правом запястье в честь своей семьи, и наши фанаты взревели, выкрикивая его имя. Он показал им поднятые вверх большие пальцы. Луис казался непринужденным, он даже улыбался в ожидании рукопожатия. На этот раз никто не убрал руки. Все обменялись рукопожатиями, и мы, наконец, вновь вышли как футбольная команда с Луисом Суаресом во главе. Уэйн Руни также вернулся на поле после травмы. Вокруг его головы была повязана черная защитная лента, закрывавшая рану, которая не позволила ему играть в матче на «Энфилде». Первый тайм был ничем не примечательным, однако Руни помог сдвинуться с мертвой точки, когда мы вышли на поле после перерыва. Он выполнял угловой и, когда все наши защитники собрались на месте, нашел Хавьера Эрнандеса, который, просто перенаправив мяч, забил. Для «Юнайтед» это оказалось до смешного просто.
