Выходят слуги ночи на добычу - [28]

– А если кто-то попробует остановить меня?

Блоут подумал минуту, потом вздохнул.

– Поступайте, как считаете нужным.

– А Мелок?

Блоут снова хихикнул.

– Она давным-давно покинула остров, своим обычным путем. Я не стал бы досаждать ей в любом случае. Она была уже здесь раньше, и она…

– И она джокер.

Тон Блоута стал резок.

– Она джокер, с которым очень плохо обращались. Который, – прищуренный взгляд, – я вижу, вы понимаете.

– Вы знаете ее историю?

– Нет. Ее разум непрозрачен для меня. Но я могу догадываться. Ваша забота о ней говорит в вашу пользу. До того, как сенатор Хартман сделал вас убийцей, вы, должно быть, были хорошим человеком.

Шэд замер, пораженный. Хартман…

Хартман. Единственный, с кем он поддерживал связь все эти годы.

– Вы назвали имя. Но я еще не сказал «да».

– Вы сказали, – ответил Блоут. – Просто не произнесли этого вслух.

Шэд молчал.

– Кафка будет ждать вас с лодкой на восточной части острова, – продолжал Блоут. – Зодиак. Промокнете насквозь, но доберетесь быстро. Вам не стоит править к Джерси, власти установили там слишком много прожекторов, вас заметят.

– Прожектора мне не страшны.

– У них там есть радары. Подсоединены к ракетным установкам, как меня уверяет Кафка, и к чему-то, что они называют двадцатимиллиметровая система воздушной обороны «Вулкан». На мой вкус звучит довольно пугающе.

Шэд заколебался. Он мог поглощать фотоны в видимом, электромагнитном и инфракрасном спектре. Но он слабо контролировал то, чего не видел.

– Я подниму тревогу рано или поздно, – сказал Блоут, опережая его следующую мысль. – Предполагается, что я знаю все о том, что творится на острове. Но я скажу джамперам, что вы направились в Бруклин. Они будут искать в этом направлении.

– А куда я отправлюсь на самом деле? На Манхэттен?

– Он слишком хорошо патрулируется береговой охраной и военно-воздушными силами. Направляйтесь на юг, на Стейтен-Айленд. Вы должны без труда попасть в один из терминалов Бейона.

Шэд подумал об этом.

– Решено, – сказал Блоут. – Идите за моим другом пингвином. Он приведет вас прямо к Тахиону. – Шэд заколебался. – Идите быстро, – сказал Блоут, – пока не расползлись слухи о вашем появлении.

Идите быстро. Лучший совет, который он получил за сегодня.

Пингвин вкатился в зал, легко скользя по потолку. Черный дым, пахнущий серой, вился из его цилиндра. Пингвин беспечно прокатился вокруг Шэда и тихо проскользнул к выходу из административного здания.

Нэрвы Шэда звенели в тревоге, но ловушки он больше не ждал. Шэд последовал за пингвином в госпиталь, они миновали охранника-джокера так, что тот даже не заметил их. Горизонт на западе пылал: огромные прожектора освещали берег Джерси, весь остров был в их власти. Где-то вдалеке волны бились о волнорез. Холодный ветер с Атлантики насквозь продувал легкий маньчжурский пиджак.

Пингвин провел Шэда к двери в госпиталь и прошел сквозь нее, не открывая, лишь оставив легкий запах серы. Шэд открыл дверь – толстую сталь, изъеденную морской солью, – и вошел внутрь. Музыка отражалась от голых стен коридора, и Шэд услышал где-то смех, но поблизости никого не было. Ни охранников, ни какой-либо службы безопасности.

Пингвин скользнул к лестнице справа от Шэда. Шэд миновал два пролета. Мощный звук The Dead Kennedys заполнял пространство. Этажом выше были едва отделанные комнаты, приютившиеся под самой крышей. Белый мальчик спал на побитой ржавчиной кушетке. Его бум-бокс и обогреватель были воткнуты в толстый оранжевый удлинитель. На полу лежала полупустая миска с рисом и венскими колбасками. «М-16» подпирал стену.

Какой-то часовой.

О’кей, подумал Шэд. Попробуем пойти дорогой, предложенной Блоутом.

Он поглотил фотоны и призвал темноту, наполнив комнату тьмою, затем выдернул мальчишку из сна. Сломал одну руку, затем другую, шепнул в ухо:

– О’кей, парень, – сказал он, – вот как я это вижу. Я не хочу убивать тебя, а ты не хочешь умирать. Так что проведи меня к Тахиону и живи дальше, о’кей?

Мальчишка закричал, вопль, полный ужаса, отразился от стен громче, чем The Dead Kennedys. Шэд бил мальчика головой о стену, пока крик не смолк, затем опустил его на пол.

Дьявол. Такого рода вещи всегда срабатывают в фильмах.

Большинство комнат было отведено под склад. И только одна дверь была заперта, это был обычный деревянный засов. Шэд откинул засов и открыл дверь.

Боже, она казалась юной. И крошечной. Она едва доставала Шэду до груди. Холодная горечь прокатилась сквозь него, когда он понял, что она беременна.

Тьма утекла прочь, когда Шэд позволил Тахиону увидеть себя.

– Я Черная Тень, – сказал Шэд. – Я заберу тебя отсюда.

– Блоут сказал мне. – Ее голос был мягким. Вероятно, когда-то она была хорошенькой, подумал он. Сейчас она выглядела словно жертва войны.

– Он не сказал, что ты беременна. Ступай за мной.

Она прошла за ним из двери, глаза ее смотрели в пол. Она обернула плечи одеялом, но все равно дрожала. Она ничуть не походила на Тахиона, каким его помнил Шэд. Шэд не мог описать ее иначе, кроме как напуганная девочка.

Кто-то пытался сломать этого ребенка и, вероятно, преуспел.

Очевидно, никто не услышал крик часового. Шэд провел Тахиона на два пролета вниз, потом осторожно выглянул в коридор. Никого не было видно. Он открыл дверь и вышел наружу.