Выход зубной феи - [36]

Но с точки зрения 6 «Б» виновный плавал на поверхности; его было решено извести по неведомым пока, но эффективным рецептам семьи Дининых. Изобретенную директором программу следовало, как всегда показывают в фильмах, заразить вирусами. Каждый получил ответственное задание: Тарас обязался взять интервью у папы о боевых заслугах и личном опыте, Антоше досталась миссия попроще — найти хакера мирового уровня, но чтобы недорого. Мелкие поручения — финансы, общественное мнение и моральная поддержка — разошлись по остальным.

К концу совещания лавры предателя единогласно увенчали пегого Поленко, и по старинному обычаю детское горе было тут же отмщено безжалостным гимназическим фольклором. К концу дня история о директоре, спящем в гробу и рычащем на случайных прохожих из-за забора дальней стройки уже дошла до мнительных девиц из девятого.

Выпускники же, вкусившие от заветного древа репетиторства, уже пропитались горьким от излишнего познания медом его плодов и усвоили главную заповедь: забить на все, чему тебя учили в школе и плевать на то, что ты там видел. Этим сам черт был не страшен, хотя Поленко и на фоне той хвостатой братии выглядел вполне конкурентно.

В общем, очередной залп нового директора по его подопечным прошел вхолостую: на девять утра первого сентября пострадавшими числились только девочка с колокольчиком и очкарик из 7 «А», проглядевший в свои модные затемненные окуляры дверной проем на первом этаже и попытавшийся, как Терминатор-2, пройти сквозь стену. Неудавшийся киборг получил от друзей дельный и исцеляющий совет смотреть, куда прет, и полностью оправился уже к полудню, так что раненых по большому счету не было.

Список пропавших без вести возглавлял и замыкал Тихон Гаврилович, сильно изумивший коллег своим отсутствием. Злые языки тут же связали его исчезновение с марсианами, так долго не прилетавшими за своим фанатом и в чем-то даже представителем внеземной цивилизации на российских просторах. Вполне допускалось, что зеленые человечка наконец-то решили то ли не бросать своего, то ли не делать ничего плохого нашей зеленой планете, но забрали Тихона с концами. Дома его не оказалось, по дорога к школе тоже была свободна и начальственное тело бегало туда-сюда без этого прилипалы. Финоген Семенович, узнав о бесследной пропаже Квазимодыша, еще больше укрепился в вере во Всевышнего, потянув за собой с десяток бывших идейных атеистов из педсостава. Прочие же наивно благодарили судьбу и неискоренимо высокий уровень преступности в области.

По всему выходило, что, вопреки тяжелым предчувствиям коллектива, новый порядок медлил наступить и нес весомые потери еще до открытия фронта. На всякий случай урок мира было решено провести в формате показательных боевых учений под носом у противника. В классе Амалии Петровны Винтер дрессированные дети непринужденно жонглировали обратными матрицами и пределами, ускоряясь в подсчетах до трехядерного пентиума под ледяным взглядом педагога. Физик Вишневская заигрывала с самодельным электрогенератором и по ходу разъясняла восторженным школьникам, что именно такие неуправляемые приборы, плюющиеся искрами безо всякой логики и смысла, и составляют костяк вооружений некоторых забывшихся республик. Мира им эта старозаветная техника, впрочем, не добавляет.

С четвертого этажа циркулярной пилой визжала Марина Тухтидзе, у которой праздничный макияж наглухо затмевал боевую раскраску каманчей и оперение тропических птиц в брачный период. Такой период в жизни Марины затянулся чрезмерно, наполнив голосовые связки желчью ревности к более удачливым невестам и раздвоив и без того острый язычок. Марина шипела про любовь к ближнему с благостью ядовитой мамбы, стреляя кипящими черной смолой глазами по ученикам. Бездарный в плане жениховства директор рушил ее планы скоропостижно обвенчаться с молодым, неженатым и беззащитным новым начальником, коим по всем расчетам должен был стать красавец-сынок мэра. Заняв уже пригретый сыночком стул, Поленко принял удар на себя и спас мэрского первенца от непосильного семейного счастья. Так жестоко надругаться над чувствами биологини мог только настоящий Камикадзе.

Все остальные тоже были при деле, когда из глубин цокольного этажа на школу обрушился леденящий душу вой.

"А-а-а-а-а-а", — неслось откуда-то из темных недр необитаемого в праздничный день предбанника. "У-у-у-у-а-а-а", — звук легко добирался до верхний этажей, эхом запутываясь в самых укромных закоулках старого здания, и, ударяясь о глухие простенки, с новой силой обрушивался на изумленных школьников. Стекла в двойных рамах звенели, треньканьем отзывались дверные ручки, а сердца воспитанников гимназии наполнял ужас. Учителя один за другим выходили в коридор на разведку и, не разведав ничего утешительного, ныряли в свои классы и поплотнее закрывали двери. Только одна Анастасия Борисовна, уже давно живущая со свекровью, ничего не боялась и попыталась как-то стабилизировать уходящую в штопор истерики географичку.

— Не вытирайтесь о стену, ее мыли в последний раз перед тем, как красили. В пятьдесят шестом году то есть, — Настя решила как-то отвлечь посеревшего педагога от грустных мыслей, а здесь лучший метод — это переключение. — Платье парадное помнете. Это, может, вообще не человек, — географичка стала закатывать глазки и валиться куда-то к плинтусу, когда Настя уточнила: