Выгодный жених - [7]

Рогов протянул Егорову пеструю бумажку.

— Лев нарисован, — уважительно глянул Егоров.

— А то! — сказал Василий. — И вы не тушуйтесь. Будьте львом!

Егоров вспомнил, что опаздывает:

— Вот, ключи от квартиры. Всё, кажется.

Рогов взял ключи.

— Вы не волнуйтесь, Сергей Аркадьевич. Думаю, до утра вернетесь.

— Надеюсь, — вздохнул Егоров.

— Про клофелин помните. Лучше совсем не пить.

Егоров кивнул. Он, в общем, особо не пил. А про клофелин помнил. И специально перед операцией с Семеном подробно побеседовал, что и куда злоумышленники могут подлить или подсыпать. Егоров все делал основательно.

— Сядем на дорожку.

Присел на табурет, достал из кармана свернутый портрет Надежды, вгляделся в лицо…

— Симпатичная, в моем вкусе. Жаль, что преступница.

— Жаль, — отозвался Василий. У него был переполненный мочевой пузырь, и он никак не мог дождаться, когда Егоров покинет квартиру. Наконец дверь захлопнулась. Василий бросился к туалету. Раздался звонок. Василий чертыхнулся, открыл дверь.

— Муся и Пуся! — сообщил Егоров.

— Чего? — удивился Рогов.

— Собак зовут — Муся и Пуся!

— Я знаю, — зачем-то сказал Рогов. Хотя не знал.

«Совершил посадку рейс авиакомпании „Эр Франс“ „Париж — Санкт-Петербург“»…

Интересно, прекрасные девушки, объявляющие такими замечательными голосами прибытия и отбытия международных рейсов… так ли прекрасны они, какими нам представляются?.. Есть ли для них какой-то смысл в этих волшебных словах: «Париж», «Лондон», «Лиссабон», «Самарканд», которые им приходится произносить сотни раз на дню?..

За «Соколовой» следили Любимов и Уваров. Операция «Жених» началась.

— Вон она, с веником, — кивнул Уваров в сторону псевдовоспитательницы. — Вроде одна. Я все обошел, но так и не понял, кто ее прикрывает.

— Может, здесь и никто, — отозвался Любимов. — До города ей можно и без прикрытия. Ты с отелем договорился?..

— Там Макс на стрёме. Рвется в бой, — усмехнулся Уваров. — Говорит, по «мокрухе» стосковался — до слез. Сам готов горничную прирезать, чтобы самому потом расследовать. Чтобы все эти дела — суета, эксперт, понятые…

— Очень остроумно, — поморщился Любимов. — Смотри, вот штабист наш.

Перед выходом в зал Егоров еще раз посмотрел на портрет зловещей невесты. И она ему снова понравилась.

Он прикинул, достаточно ли импозантно выглядит. Галстук — удачное все же решение. Чемоданом с багажной биркой помахивать эдак небрежно… Дубленка перекинута через руку. И — опять же — букет. Алых роз.

На фотографиях, конечно, женщины, которые знакомятся через Интернет, а тем более мошенницы, обычно выглядят лучше, чем в жизни. Прихорашиваются или просто подсовывают снимки десятилетней давности. Егоров надеялся, что сейчас это правило сработает. Что Соколова окажется кривоносой мегерой, вызывающей стойкую антипатию. А то ведь трудно вести оперативную схватку с мошенницей, которая тебе симпатична.

Вон она… Сергей Аркадьевич удивительно легко опознал в толпе преступницу. Взгляд притянуло, как магнитом.

Чем ближе он подходил, тем больше было разочарование: Соколова выглядела даже лучше, чем на фото. Такие славные ямочки на щеках и лучистый взгляд… Этих теплых лучей безжизненный снимок передать не мог.

«Хорошо прикидывается, злодейка! — подумал внедренный Егоров, внутренне сосредотачиваясь. — Что ж, мы тоже не лыком шиты!»

Приблизился, улыбнулся:

— Надежда?..

— Пауль? — улыбнулась в ответ Надежда. Немножко неуверенно.

«Шалишь! Не проведешь!»

— Узнали? — Егоров протянул букет. — Вам из Парижа. Три часа там сидели.

Надежда зарделась — под цвет роз. Тоже протянула цветы:

— А это наши. Из Голландии.

— Очень красивые, — Егоров взял букет и поежился. — Холодновато у вас.

— Это не Африка. Здесь осень, снег… скоро будет, — пояснила Соколова.

Егоров накинул дубленку:

— У нас тоже в горах бывает. Куда сейчас?

— Пойдемте на стоянку, — указала направление Надежда.

Они двинулись к выходу из здания аэровокзала.

Краем глаза Егоров заметил на стоянке Любимова и Уварова. Все в порядке, парни не дремлют. Номер такси он тоже, садясь в машину, на всякий случай запомнил, хотя это, вроде бы, лишнее. Но Егорову было приятно, что он осуществил это «оперативное действие».

Желтые «Жигули» вырулили со стоянки и понеслись к городу. Егоров с тревогой глянул в окно.

— Волнуетесь, Пауль?

— Еще бы! — отозвался «Пауль». — Впервые на второй, можно сказать, родине.

— У нас очень красивый город.

— Да, я видел много… открыток, картин.

И тут Егоров сообразил: он же забыл, что нужно говорить с легким хотя бы акцентом. Полдня тренировал с Никитой этот акцент, а при встрече — из головы вылетело.

Провал?!

Лоб Егорова покрылся холодным потом.

Но Надежда, кажется, провала его не заметила.

— В реальности Петербург еще краше, чем на картинках, — с гордостью похвасталась она.

«Перестраиваться поздно. Подозрительно. Буду говорить своим голосом», — решил шпион Егоров.

— И вы в жизни, Надя, еще интереснее, чем на фотографии. Настоящая русская красавица.

— Спасибо, — отозвалась Соколова.

— И, судя по всему, очень умная, — добавил Егоров.

Надежда ничего не ответила. Сергей Аркадьевич сразу начал анализировать, не ляпнул ли он чего-нибудь лишнего. Дескать, умная — значит, хитрая — а хитрая, то и мошенница наверняка…