Выгодная смерть - [6]

Этторина поспешила явиться на зов хозяина, неся в высоко поднятых руках дымящуюся суповую миску. По жаркой погоде, а также по привычной небрежности она под куцым халатиком не носит белья, поэтому при каждом шаге виден прямо-таки взрыв цветущей плоти.

Де Витис в жизни не решился бы преодолеть барьер, отделяющий человека его положения от жалкой прислуги, но он вынужден признать, что непрерывное колыхание столь изобильного тела, упорно рвущегося наружу из-под скудных покровов, не оставляет его равнодушным; при условии, что его собственное тело, конечно же, полностью в его власти. Он не сомневается: стоит ему поманить пальцем или просто подмигнуть — и это дитя природы будет у его ног. Возможно, она окажется совсем неопытной, и уж наверняка — растерянной и неловкой, но все же роскошной, полной влекущей тайны. Да, а что будет потом? С каждым днем Де Витис все чаще задает себе этот вопрос, ибо для него самое главное последствия.

Впрочем, он всегда считал, что умышленно затянутое ожидание сладостнее, нежели само свершение; ведь за первым совокуплением может следовать лишь еще одно совокупление — и ничего больше, а неосуществленная мечта дарит куда более острые ощущения и к тому же не грозит постыдной неудачей.

Сквозь пар, поднимающийся над суповой миской, он следит за ленивыми движениями этой женщины, упивается каждым подрагиванием ее тела, но у него нет других желаний, кроме одного — просто любоваться ею, не ввязываясь ни в какие истории. Желание само по себе дает гораздо больше, чем обладание.

Этторина плавно разворачивается и берет курс на кухню, неся высоченную гору посуды, покачивающуюся в ее неутомимых руках; Де Витис не может оторваться от этого зрелища. Вдруг она оглядывается и ни с того ни с сего обращается к нему:

— Знаете, ваше превосходительство…

Де Витис вздрагивает от неожиданности. Ему вовсе не хочется терять лицо. Захваченный врасплох, он быстро переводит глаза с ее колыхающихся округлостей на свою тарелку. Однако Этторина успела поймать его взгляд; с какой-то нарочитой медлительностью она повторяет:

— Знаете, ваше превосходительство…

— Ну что?

Де Витис, конечно же, не смутился: он у себя дома, а его дом — вся провинция. Он отвечает сухо и, оторвав взгляд от пустой тарелки, устремляет его на полураскрытое чрево «буля». А она продолжает:

— Тут звонили из агентства…

— А, хорошо… пора уже, — тихо отвечает Де Витис.

— Сказали, квартира сдана.

— Пора уже, — только и повторяет Де Витис.

— А съемщики люди приличные…

— Надеюсь!

— Надежные люди… и очень уважаемые…

— Дальше?

Ему хочется узнать о них побольше. Нельзя осуждать его за это, ведь флигель примыкает к его дому.

— В агентстве говорят, что они из Рима.

— Ну хорошо, а какого возраста, женаты ли?

— Женаты… то есть точно там не знают, сказали только, что детей нет.

— Молодые?

— В агентстве думают, что да, правда, сами они не появлялись, прислали секретаря.

— Секретаря? — Де Витис поражен; такое у него случается впервые. А Этторина продолжает:

— Говорят, им очень нужен покой…

— А кому он не нужен!

— И чтобы никто не мешал.

— Ладно, ладно…

Прокурор лишь кивает, увлеченный нахлынувшими мыслями. Она молода, дети под ногами путаться не будут — это уже замечательно. Лицо его светлеет, взгляд устремлен на распахнутое нутро «буля». Наконец, не сводя глаз с амурчика, развалившегося на средних дверцах, он кричит служанке, которая возится на кухне:

— Когда управишься здесь, сходи туда и наведи порядок. Сегодня пятница, двадцать девятое, они могут приехать уже завтра.

Этторина открывает входную дверь, а ее хозяин удобно устраивается в кресле перед «будем». Этторина закрывает за собой калитку, хозяин же принимается колдовать над дверцами и ящичками, пока наконец перед ним не открывается небольшое отверстие в задней стенке.

Тем временем Этторина уже хлопнула дверью флигеля, и Де Витис приникает к круглому отверстию, из которого льется мягкий свет. Там, за стеной, вскоре появляется Этторина, она расхаживает по роскошно обставленной спальне. Забыв обо всем на свете, Де Витис вращает маленькое зубчатое колесико и поудобнее располагается в кресле. Спектакль начинается.

Глава 4

Исключительная возможность. Победоносная кири-велла. Роскошь, которая стоит слишком дорого.

Лигурия — область обособленная, горы, укрывающие от холодных северных ветров, и постоянно дующий бриз делают ее климат удивительно мягким. Благодаря столь резким климатическим условиям, растительность здесь покрывает даже те места, которые в других широтах оставались бы бесплодными. Неудивительно, что многие желают посетить эти края даже зимой. А о лете и говорить нечего.

Однако о супругах Конти, летящих на полной скорости по изгибам приморского шоссе навстречу дивному краю, нельзя сказать, что они отправляются на отдых; во всяком случае, глава семьи сильно в этом сомневается.

Франко Конти, с необычайной поспешностью переведенный из Рима в прокуратуру одного из городов Лигурии, еще не понял причины своего внезапного перемещения. У чиновников министерства юстиции, во всяком случае, у немолодых, есть негласное правило: во всем находить приятную сторону. Но его новая должность не обещает ни радостей, ни развлечений. После двадцати лет прозябания в министерстве стать заместителем Де Витиса, старого товарища по факультету, — такую пилюлю проглотить непросто.