Выгодная сделка - [21]

– Эй! Не спеши, – внезапно произнес он. – Они остановились. Возможно, меняют машину. Не надо к ним приближаться.

Керман притормозил. Какой-то автомобиль, пронзительно сигналя, обогнал их. Они съехали на обочину.

Снова поглядев на экран радара, Гирланд повернулся к Керману.

– Давненько не виделись, – с улыбкой произнес он, пожимая руку Кермана. – Значит, старый лис мне по-прежнему не доверяет. Послал следить за мной.

– Похоже, он сделал это не напрасно, – сухо заметил Керман. – Ты мог упустить ее.

– Факт, – согласился Гирланд, закуривая сигарету. – Помнишь Маликова, которого мы считали умершим? Это его работа. Веришь или нет, он выбрался из того ада тем же способом, что и я.

Керман присвистнул:

– Надо предупредить Дори. Ты уверен, что это Маликов?

– Послушайте, Джек, такую гориллу ни с кем не спутаешь.

Точка на экране снова пришла в движение.

– Садись за руль, пока я говорю с Дори.

Гирланд выскочил из «ягуара» и обежал его. Керман перебрался на место пассажира. Спустя мгновение автомобиль помчался по автостраде. Керман связался с Дори.

Гирланд с гримасой на лице слушал, что говорит Керман. Когда Керман положил трубку, Гирланд сказал:

– Держу пари, старый козел позеленел от досады.

– Да, он рассержен, – подтвердил Керман. – Считает тебя виновным в неудаче. Он спрашивает, нужна ли помощь. Хочешь, чтобы я вызвал парней О’Халлорена?

– Если он спрашивает, значит право решающего голоса за мной, – сказал Гирланд, ведя машину по залитому водой асфальту. – Это очко в мою пользу. Нет, скажи ему, что я справлюсь без них. – Он посмотрел на Кермана. – Ты со мной?

– Ты этого хочешь?

Гирланд усмехнулся:

– Скажи ему, что мы справимся вдвоем.

Керман снова связался с Дори. Опустив трубку, он сказал:

– Ему это не понравилось. Ручаюсь, он спустит псов О’Халлорена.

– Прежде им придется отыскать нас, – заметил Гирланд.

Теперь Керман следил за экраном. Внезапно он произнес:

– Стоп! Они возвращаются! Похоже, едут обратно в Париж, причем с космической скоростью!

Гирланд нажал на тормоз, остановил машину, въехал задним ходом на обочину; мимо них, возмущенно сигналя, промчался какой-то автомобиль; через несколько мгновений «ягуар» уже ехал в сторону Парижа со скоростью шестьдесят километров в час.

– Вот они, – сказал Керман.

Спустя секунду несущийся со скоростью сто двадцать километров в час «пежо-универсал» обогнал «ягуар». Гирланд успел заметить седую голову Маликова. Американец придавил акселератор, увеличив скорость до семидесяти пяти километров в час. Отметка на экране радара светилась очень ярко.

– Наша юная подружка совсем притихла, – произнес Гирланд, обращаясь к Керману. – Как она себя чувствует?

Керман посмотрел через плечо на дрожащую Джинни:

– Вы хорошо себя чувствуете, медсестра?

– Да.

– С ней все в порядке, – сказал Керман Гирланду, – она просто замерзла.

Гирланд засмеялся:

– Это ее врожденный порок. Она от природы холодная. Она даже усомнилась в том, что я мужчина.

– Я вас ненавижу! – выпалила Джинни.

– Осторожней, крошка, – сказал Гирланд, увеличивая скорость. – Говорят, от любви до ненависти один шаг.

«Пежо-универсал» сбросил скорость и проехал в охраняемые ворота старого замка, расположенного возле дороги на Мальмезон. Когда автомобиль остановился, над крыльцом зажегся фонарь. Мерна Доринская спустилась по истертым ступенькам к автомобилю.

Этой женщине, ростом почти шесть футов, одетой в красную мужскую рубашку и черные хлопчатобумажные брюки, на вид можно было дать от тридцати до сорока лет. Ее черные волосы были тщательно собраны на затылке в маленький тугой пучок. Лицо Мерны казалось высеченным из камня. У нее были совсем тонкие губы и приплюснутый нос. Крупные руки и мощные ноги Мерны заставляли усомниться в том, что она появилась на свет девочкой. Мерна Доринская считалась одной из лучших сотрудниц советских спецслужб. Как и Маликов, она сделала успешную карьеру благодаря исключительной преданности делу, бескомпромиссности и острому уму. Даже ненавидящий Мерну Маликов побаивался ее.

– Вот пациентка, – сказал он, выйдя из «пежо». – Она получила снотворное и будет готова к допросу завтра утром, часов в девять-десять.

– Внесите ее в дом, – сказала Мерна. У нее был низкий, мужской голос. – За вами никто не увязался?

– Нет, конечно! – возмутился Маликов.

Такие вопросы приводили его в ярость. Он считал всех женщин низшими существами по сравнению с мужчинами; однако опыт заставлял Маликова признать превосходство этой женщины над большинством агентов-мужчин – не над ним самим.

Мерна посмотрела на него. Ее глаза с темными нависающими веками выражали неприязнь к Маликову.

– Вы имеете дело с Дори, – сухо заметила она. – Его нельзя недооценивать.

– Я знаю, с кем имею дело! – выпалил Маликов. – Ваша работа – присматривать за женщиной. Не нужно говорить мне о том, что я и сам знаю!

Смирнов и Кордак внесли спящую женщину в замок.

Мерна, отнюдь не обескураженная резкостью Маликова, сказала:

– Лучше избавиться от этой машины: ее могли заметить.

Маликов едва удержался, чтобы не ударить Мерну кулаком в лицо.

– Я отвечаю за операцию! – взорвался он. – Делайте свою работу!

Мерна в упор посмотрела на него; ее лицо оставалось бесстрастным. Повернувшись, она поднялась по ступенькам и исчезла в замке. Маликов, ругаясь себе под нос, проводил ее недобрым взглядом. Но он признавал, что в словах Мерны есть здравый смысл. Он должен избавиться от машины. Маликова бесило, что кто-то подсказал ему это.