Вычеркнутый из жизни. Северный свет - [178]

Ему трудно было сейчас оставаться одному, и его потянуло к Наю. Леонард сказал, что будет в редакции, и, когда такси въехало на окраину Хедлстона, Смит попросил шофера отвезти его к зданию страховой компании. Шел проливной дождь, и сильный ветер швырял струи воды в стекла машины. Улицы были пустынными, и только кое-где, укрываясь под зонтиками, спешили одинокие прохожие. Но когда такси свернуло с Виктория-стрит к Милмаркет, они неожиданно попали в большой затор. Смит опустил стекло и выглянул наружу. Узкая улица была забита машинами – грузовиками и фургонами, доставлявшими продукты на городской рынок. Он решил, что либо лопнула водопроводная магистраль, либо дождь затопил мостовую. Ждать у него не хватало сил, а до редакции было уже близко. Сунув в руку шофера несколько бумажек, Смит вылез из такси. Повернув за угол и торопливо шагая по Парк-стрит, он вдруг заметил, что дальше вся улица запружена людьми. Не обращая внимания на дождь, они стояли тесной толпой, вытягивая шеи, толкаясь, стараясь пробиться поближе к дверям какого-то здания. Сердце у Смита на секунду замерло, когда он сообразил, что это здание страховой компании. «Возмущенная толпа разнесла нашу редакцию», – подумал он. Смит был перепуган, но все же не мог уйти, не узнав, в чем дело. Он кинулся вперед, но тут раздался вой сирены, и по бульвару, там, где проезд обычным машинам был запрещен, мелькнула белая карета «скорой помощи». В смертельном ужасе Смит локтями прокладывал дорогу сквозь толпу. Он то и дело называл себя и требовал, чтобы его пропустили. Когда он добрался до подъезда, стоявший там полицейский узнал его и открыл ему дверь. Смит остановился в вестибюле, тяжело дыша, боясь идти дальше. С трудом он заставил себя нажать кнопку лифта. Лифт не спустился. Судя по указателю, кабина стояла на третьем этаже. Вдруг Смит услышал, что кто-то стремглав бежит вниз по лестнице. Это оказался Питер, телефонист. Увидев Смита, юноша бросился к нему и схватил его за локоть:

– Мистер Смит… сэр… сэр…

– Что случилось?

Питер дергал его за рукав, истерически всхлипывая, и бормотал:

– Я хочу домой. Это ужасно… ужасно, и я сам видел это.

– В чем дело? – Смит с силой тряхнул его. – Ради всего святого, что произошло?

Питер поглядел на него, бессильно откинув голову, его голос становился все пронзительнее.

– Молодой мистер Пейдж… он стрелял в мистера Ная… мистер Най упал… и тогда он застрелился… – Питер задохнулся и взвизгнул: – Доктор говорит, что он умер.

– Кто? – испуганно прошептал Смит.

– Дэвид… молодой мистер Пейдж.

Смит прислонился к стене, не ощущая ничего, кроме тупой тошноты. Тут он услышал шум спускающегося лифта. Через секунду из него вышел Най в сопровождении доктора. Най был бледен, из-под наброшенного на плечи пиджака виднелась забинтованная рука, но в его побелевших губах была зажата сигарета.

– Взбесившийся психопат, – сказал он Смиту, проходя мимо.

Словно в тумане Смит увидел, как они скрылись за дверцей кареты «скорой помощи». Собравшись с духом, он хотел было уйти, когда из-за клетки лифта показались два санитара с носилками, покрытыми простыней. Смит попытался закрыть глаза. Они не закрывались. Он смотрел на носилки, пока санитары проходили мимо. Затем их поставили в карету. Через открытую дверь Смит увидел на фоне молча глазеющей толпы коленопреклоненного фоторепортера, который делал снимок за снимком.

Глава 14

После разразившейся в четверг грозы четыре дня стояла необыкновенно ясная погода – настоящее бабье лето. Малкольм Мейтленд, который угрюмо шагал по Милмаркету, направляясь в редакцию «Северного света», изнывал от жары, тем более что надетый им сегодня черный костюм стал ему узковат. В зале городской ратуши, где шло расследование, царила еще более невыносимая духота – столько туда набилось народу, и очутиться на воздухе было все-таки большим облегчением. Он сидел у бокового выхода, благодаря чему сумел уйти немного пораньше, и теперь, поднимаясь по лестнице, не сомневался, что вернулся в редакцию первым. Но мисс Моффат уже была там. Через раскрытую дверь ее комнаты Мейтленд увидел, что она открывает окно. Он остановился.

– Ну вот, все и закончилось, – сказал он.

Мисс Моффат ответила не сразу.

– Да… все закончилось, – помолчав, мрачно подтвердила она.

Секретарша была одета в черное, от жары ее лицо совсем посерело, она выглядела измученной, и глаза ее смотрели особенно холодно, но Мейтленд чувствовал такую потребность высказаться, что это его не остановило.

– Генри держался молодцом, – произнес он после паузы.

– Лучше, чем я ожидала, – признала она. – Судья сделал, что мог… На этот раз он был почти человечен. Но, боже мой, – она сняла шляпу, злобно воткнула в нее булавку и резким движением повесила ее на крючок за дверью, – эта несчастная пара! Как бессмысленно! Как тяжело и бессмысленно! Если бы бедный сумасшедший хотя бы сделал то, что собирался, все это не было бы так ненужно. Когда я увидела, что Най как ни в чем не бывало дает показания, я была готова сама его убить. И ведь в этом весь Дэвид – ничего толком не уметь довести до конца.

– В данном случае этому можно только радоваться, – медленно сказал Мейтленд. – Из-за Генри. По-моему, это общее мнение. Город по-прежнему на его стороне. Во всяком случае, на «Свете» все это отразилось гораздо меньше, чем можно было ожидать.