Выбравший бездну - [5]

Кроме элементалов, здесь обитала масса различных духов растений и животных. Маг любил поболтать с ними, и многие из них были его знакомыми и даже приятелями. Промежуточные миры были любимыми угодьями творчества Сил и Властей, поэтому от начала пробуждения понемногу заполнялись их изделиями — существами вроде гномов, зорраханов, химер, кентавров — разумными, хотя и без божественной искры, опыты с которой входили в перечень немногих запретов для обитателей тонких миров.

Магу нравилось бывать в компании этих творений, как своих, так и чужих. Их бесхитростная, счастливая жизнь на всем готовом, о котором заботились их творцы, развлекала его. По сравнению с этим примитивным бытием, пестрым и суетливым, совершенная красота тонких миров казалась слишком однообразной и скучной, и не только ему — он постоянно встречался здесь со многими из младших Сил.

— Тебе не кажется, что праздник кентавров очень затянулся? — заметила веревка.

— Куда мне спешить, веревочка? — хмыкнул он в ответ. — Впереди у меня целая вечность.

— Зачем ты это сделал? — Она считала своим долгом попрекать его каждый раз, когда он позволял себе нарушать законы. — Ведь эти кентавры — всего лишь творения. Игрушки — и больше ничего.

— Не люблю поломанных игрушек.

— Ты сейчас в Аалан?

— Нет.

— А куда?

— Сейчас узнаешь, — коротко бросил Маг.

Он был сосредоточен на переходе из мира в мир, требовавшем внимания и волевого усилия. Несколько мгновений спустя свет Аала стал золотисто-желтым.

— А-а, Эдем, — догадалась веревка. — Опять будешь таскать яблоки? Между прочим, это запрещено.

— Ты каждый раз меня поучаешь, — скорчил он досадливую гримасу. — Неужели тебе не надоело, Талеста? Пора бы тебе привыкнуть к тому, что меня не переделаешь. Кроме того, этот запрет касается только младших Сил.

— Просто Императору и в голову прийти не может, что туда полезет кто-нибудь из Властей, — буркнула веревка. — И сколько раз можно напоминать, что меня зовут не Талеста, а Талиханаранталджапанрехандалеста! Все-таки я славного рода веревок из лунных лучей, а не какая-нибудь бельевая веревка жены гнома.

— Милая моя веревочка, твое полное имя даже длиннее, чем ты сама, — рассмеялся Маг. — Мне никогда в жизни его не выговорить!

Он приземлился невдалеке от высокой каменной стены, за которой рос сад. Ближе было нельзя, чтобы не вызвать сигнал тревоги — полет на сандалиях был магией, которую чувствовало охранное заклинание, наложенное Императором на сад.

— Боишься, что заметят? — съехидничала веревка, взмахнув кисточкой.

— Не заметят. — Маг весело улыбался, не обращая внимания на ее ворчание. — Ведь у меня же есть ты.

— Хорош хозяин, который даже не может выговорить мое имя! — фыркнула она. — И почему я тебе служу?

— Это точно, — поддакнул он. — На твоем месте я давно бы смотался.

— И смотаюсь. — Веревка соскользнула с его пояса в траву и свернулась в кучку.

Маг не стал говорить, что именно напоминает ему эта кучка, чтобы еще больше не рассердить ее.

— Талесточка… — сладким голосом протянул он, — брось ты эту чепуху. Лучше помоги мне перелезть через стену — ты же прекрасно знаешь, что без тебя мне здесь с этим не справиться.

— На что только не пойдешь ради некоторых, — буркнула веревка, смягчаясь.

Она развернулась и наподобие змеи заскользила по направлению к стене. Взобравшись на стену, она обмоталась вокруг выступа и стала удлиняться — раз в десять, не меньше, пока ее кисточка не коснулась земли.

Маг подошел к ней и влез по ней наверх. Там он уселся на стену, свесив ноги в сад, и с довольным видом оглядел открывшуюся перед ним картину. Эдем был прекрасен даже по меркам тонких миров — он выглядел не садом, а скорее светлым, обширным лесом из плодовых деревьев и кустарников, с полянами, усеянными цветами. Даже поглядеть на него было редким удовольствием, и Маг сейчас вовсю предавался ему. Веревка пристроилась рядом и подняла свою головку-узел.

— Ты посмотри, как здесь красиво! — восхитился Маг.

— Неплохо, — согласилась она.

— А ты не хотела сюда лезть, — упрекнул ее он. — Давай спустимся вниз.

Веревка снова зацепилась за выступ и спустила свой хвост до земли. Маг соскользнул по ней в сад.

— И что тебе не естся их за столом? — ворчала она, пока он шел по мягкой зеленой траве к облюбованному дереву. — Из золоченого блюда или в виде нектара и амброзии, которые готовит Нерея? Культурно и прилично.

— С дерева вкуснее. — Маг сорвал с ветки яблоко и откусил румяный бок. — Кроме того, меня достали эти штучки Жрицы.

— Какие штучки?

— По поводу орехов. — Маг направился к ореховому дереву, жуя на ходу яблоко. — Она утверждает, что есть орехи жестоко и недостойно возвышенной сущности, потому что при этом мы уничтожаем будущую жизнь, которая скрывается в них. Ее послушай — так есть можно только ягоды и фрукты. А я люблю орехи.

Отбросив яблочный огрызок. Маг сорвал грецкий орех и с хрустом раскусил.

— Кроме того, — продолжил он, — она утверждает, что орехи разумны. Видишь — извилины, словно у мозгов разумной твари. — Он показал веревке ядро ореха. — Ей удалось частично убедить в этом даже самого Императора. Что же, из-за ее заскоков мне теперь никогда не есть орехов?