Выбор жизни - [53]

– Да, мой господин! – с какой-то странной радостью восклицает убийца. – Но вы взамен поможете моей семье. Возьмете под покровительство или просто питание на десять лет.

Положительно, происходит нечто странное.

– Да будет так! – провозгласил лэрд. – Ты станешь охранником пострадавшей деревни, а твою семью возьму в Крепость в услужение.

Разбойник счастливо улыбнулся и низко поклонился.

Люди на площади выдохнули. Обнаружилось, что не мы одни с Таней затаили дыхание. Правда, в отличие от нас, остальные знали, о чем речь. Тут точно не «суд божий» собрались организовать.

– Ну, – после легкой заминки сказал лэрд, обращаясь к раскаявшемуся, – за твои поступки наказание обычное. Будешь повешен высоко и далеко от земли, чтобы эта почва, которую не побоялся осквернить, отныне не дала ни укрытия, ни поддержки навечно. И будешь висеть, пока не умрешь, а позже тело брошено в яму на перекрестке.

Все это прозвучало заученно и неким штампом-формулой. Зато последовавшее говорило о прекрасном знании предмета. Веревку через брус столба перекинули в высшей степени умело, и петлю надели на шею осужденному, посаженному верхом на осла, привычно. Кстати, никакого узла, ломающего шею, на ней не имелось. Поэтому, когда погнали животное, казненный какое-то время дергался и хрипел, пытаясь дышать и медленно удавливаемый. Зрелище не особо приятное, особенно учитывая, что он обделался с обеих сторон.

А вот второй, вытребовавший нечто у господина, спокойно стоял. Потом, когда его товарищ помер, невозмутимо подошел к плоскому жертвенному камню на площади. Нетрудно догадаться, зачем он тут. По праздникам режут скотину. В данном случае самостоятельно и явно соображая, к чему лег человек. Его взяли за руки и ноги, прижимая, помощники. Лэрд подошел, наклонился и одним резким движением разрезал грудь. Ну да, не зря фиксировали. От боли и шока самый крепкий станет дергаться непроизвольно.

Сунул руку внутрь и вытащил под общее аханье сердце, как это было на переправе с лошадью. Таня, не дожидаясь продолжения, рванулась из толпы. В другой ситуации непременно потерял бы, поскольку двигалась крайне целеустремленно и резво. Но не сейчас. Мы стояли в первых рядах, и за спиной собралась пара сотен человек в несколько рядов. Они расступались, пропуская, но все же какое-то время проходило, и я успел догнать ее уже вне площади. Точнее, за углом ближайшего дома.

Она стояла, согнувшись, расставаясь с остатками завтрака. Похоже, уже одна желчь в желудке и осталась. Молча протянул кусок тряпки, заменяющей платок. Еще не хватает таскать на себе столь важное изделие или салфетки, когда каждый грамм груза важен. Проще на месте вытираться рукавом или местной дерюгой.

– Спасибо, – произнесла сдавленно Таня, использовав по назначению и брезгливо кинув заменитель салфетки в неаппетитные остатки. Указывать, что можно и постирать сей предмет и вернуть, слегка неуместно. – Как-то странно осуждать местные культурные традиции, но кроме гадливости, ничего не испытываю.

– Ким? – окликнул торчащего неизменно и постоянно за спиной.

Тот самый розовощекий увалень, выбитый с первого удара на тренировке. Чуть позже, дав спокойно поесть, подошел и церемонно попросил взять его в оруженосцы. Подразумевалось, должен кормить-поить и учить драться. В свою очередь он соглашается быть слугой. От ухаживания за ишаколошадьми до чистки оружия и приготовления каши в дороге. Естественно, прикрывать спину в бою и выполнять самые дурацкие приказы. Платить необязательно. Зависит от собственного желания и наличия средств. Возможно, оруженосец более правильный перевод, однако корень слова происходит от «служить». Так что слуга, и никак иначе. Собственно, дворянин тоже ведь от «дворни» происходит. Работающий при дворе.

– Да, мой господин? – сразу откликается.

Таню он так не называет, хотя с ходу усвоил нашу родственную связь и соответственно ее более высокое по отношению к нему положение. Но женщина, если она не обладатель магического Дара, стоит ниже мужчины, пусть он и не равен по рождению. Это нечто вбитое воспитанием, и изменить невозможно. Он будет слушаться ее приказов, однако исключительно потому, что я так сказал.

– Мы чужаки и не поняли, что такое Расплата.

Само слово я прекрасно знаю, но здесь явно подразумевалось нечто иное.

– Он предложил сделку, – сказал Ким недоумевающим тоном. – Стать Стражем в обмен на защиту семьи.

Причем был убежден, что феодалы договорятся о семье. Или разрешения на переезд спрашивать необязательно? Заплатил налоги – и вали. Землю с собой не возьмешь. Плохо, когда элементарных вещей не знаешь.

– Когда ты был маленьким, тебе отец объяснял нечто ему прекрасно известное? – пытаюсь навести на позитивное мышление.

– Конечно, мой господин, – в недоумении хлопая глазами, подтвердил Ким.

– Кто такой Страж, как для ребенка?

– Человек, – помолчав и явно подбирая слова, сказал Ким, – это душа и тело вместе, неразрывно слитые. И когда он умирает, душа уходит к Великому духу, где тот решает, вернуться ей в новом теле снова или исчезнуть навечно под гнетом грехов. Но иногда можно остаться на земле. В качестве Стража. Они разные бывают, но создают их великие маги, как наш лэрд. Только насильно нельзя. Опасно злить духа.