Выбор свободы - [16]

— Сказали мне… — нехотя выдавил он, — про кровь… вот и побежал глянуть… родные, чай.

— И ты, такой мудрый, не смог сообразить, кого из лекарей нужно к нему позвать, если я его уже лечила и в нем моя сила моментально раны находит?

— Эви… — Берест осторожно приобнял девушку за талию, — дед ни при чем, лекаря Анс раньше позвал… я тебе уже объяснил.

— С тобой мы разобрались, — отмахнулась от него куница, — ты сегодня отдыхаешь… и Анс тоже, я сама присмотрю. Да и дед составит нам компанию, чтобы вовремя давал верные советы, а не ждал, пока вы наделаете ошибок. Терсия! Не вздумай за него заступаться!

— И не собиралась, — тотчас отказалась ее наставница, — я их сразу предупредила, что ты рассердишься.

Веся подозрительно глянула на травницу, но так ничего и не сказала, не желая навредить Ольсену, продолжавшему упорно ухаживать за возлюбленной. Его настойчивость начала понемногу приносить плоды, Кастина больше не смотрела на старого мельника с холодным равнодушием и все чаще позволяла ему садиться за свой стол и провожать себя до лестницы.

— Значит, так, дед, — определила наконец меру его наказания Веся, точно зная, что на самом деле делает прадеду подарок, — ты сегодня тоже отдыхаешь вместе с правнуками.

— Но, кошка! — неожиданно взбунтовался старик. — Это невозможно! У нас варится новое зелье… и мы собираемся закладывать последние ингредиенты.

— А вот я, пожалуй, с удовольствием посижу возле выздоравливающего… или погуляю вместе с вами… — задумчиво произнесла вдруг Кастина, — а то так и не увижу… какая тут весна.

После ее слов Ольсен вдруг притих и словно съежился, начал с несчастным видом вытирать салфеткой чистые пальцы и тяжело вздыхать.

— Ну и замечательно, — словно не замечая его огорчения, довольно проговорила куница, — значит, решено, идем гулять.

И спокойно подлила ястребу наваристого супа.

Феодорис появился, когда Веся с наслаждением доедала третий пирожок с земляничным вареньем, невозмутимо поглядывая на опустевшие столы, за которыми остались только они пятеро. Однако девушка даже вида не подала, что она нарочно отправила Шая к верховному магистру с запиской, когда ходила на кухню сполоснуть руки.

— Веся, я тоже виноват, — сразу же приступил к делу магистр и сел к столу, — решил уважить просьбу твоего жениха.

— Я тебя прощаю, — благодушно объявила она, и Феодорис вздохнул с неподдельным облегчением, хотя он и был уверен в благоразумии целительницы, но смотреть в ее укоризненные фиалковые глаза особого желанья не испытывал. — Но хочу напомнить об одном обещании.

— О каком?

— Помнится, ты обещал мне показать дальнюю часть дома?

— Стало быть, остальных ты не прощаешь? — с живым интересом смотрел на целительницу верховный магистр.

— Десту нужен отдых… и я не оставлю его без присмотра. Терсия тоже не против немного перевести дух… а Ансу с дедом будет обидно, если мы не возьмем их с собой… когда ещё удастся там погулять, — невозмутимо ответила куница, и в ее глазах проскользнуло лукавство, хотя Берест мог бы поклясться, что каждое слово, произнесенное его невестой, — истинная правда.

И это было невыразимо приятно, как и всё сказанное ею.

— Солнышко… — взяв руку куницы, ястреб благодарно прижал к губам пахнущую сдобой ладошку, раньше он и не мечтал, чтобы девушка, которую он назовёт невестой, была не просто красива, а ещё и рассудительна и справедлива.

— Хорошо, покажем, — невозмутимо кивнул Феодорис, — только не я, а Саргенс… сейчас его позову. А почему не показал раньше… могу теперь объяснить. Мы никому из новичков не показываем те помещения, пока они сами не заинтересуются.

— А что там? — насторожился Ансерт. — Я и не знал.

— Наказанные там, — хмуро пояснил Ольсен, вовсю ругавший себя за недогадливость.

Мог бы и сам сообразить, что не станет хитрая куница по пустяковому поводу отрывать их от интересных дел. А раз тянет ее туда, значит, нужно готовиться к чему-то необычному, и слова племянника это подтверждают. Ну и вот зачем он тогда с ней спорил, если девчонка вовсю старается помочь ему заслужить прощение Кастины?!

— Вот как? — нахмурился и Берест. — И много их?

— Сами увидите, — отдавая Хлопу записку, отмахнулся Феодорис. — Ещё какие-нибудь вопросы ко мне будут?

— Да, будут, — не стала отказываться Веся. — Саргенс сказал, что сделал для меня обручальный браслет, но положил в сокровищницу. Я хочу отдать его Ардесту… и пусть лежит там себе дальше.

— А как же твое обучение? — В голосе магистра Дикий Ястреб расслышал хорошо спрятанное лукавство, признак тонкой, мастерски состроенной лжи.

— Ну, вот ты и отвечай честно, повлияет ли на мое обучение, если мы с Дестом переселимся на третий этаж?!

— Повлияет… — помолчав нестерпимо долгую минуту, хмуро сообщил магистр, — мне пришлось пообещать Илстрему… сразу же послать ему весточку, как только ты отдашь Ардесту свой браслет. Князь желает устроить сыну пышную свадьбу, и обязательно в Сером гнезде.

— Тьма, — сердито фыркнула Кастина, — тогда ведь и мне придется ехать!

— Всем нам, — осторожно поправил ее Ольсен, — без нашей с Ансом помощи им придется несладко. Неплохо бы и Ранза с братьями позвать… иначе они обидятся.