Выбор шатеры - [51]

Чувствую, как горячая вода обжигает кожу, но я не хочу делать её холоднее. Напротив, беру мочалку, мыльную пену и тру тело до красноты, словно пытаясь стереть с себя кровь тех, кого я всего лишь несколько часов назад собственноручно отправила к Отару.

Знаю. Они заслужили смерть. Но мне почему-то от этого не легче.

Продолжаю с остервенением тереть тело, не замечая, что истерично реву. Я словно пытаюсь отмыть мочалкой не грязь с кожи, а смертный грех, который я сегодня сознательно взяла себе на душу. Хуже всего, что я понимаю: будучи такой «грязной» я не могу… Не имею права быть рядом с Эваном. Не хочу «пачкать» его собой. Потому что после случившегося мою душу уже не спасти.

Я совершила убийство.

Сознательно.

Хладнокровно.

И я испытала при этом удовольствие.

Но что самое страшное — я не раскаиваюсь.

Мой мальчишка-альтаирец слишком добрый, слишком хороший, слишком… не для меня. Мне нет места в его жизни. Давно пора посмотреть правде в глаза: никогда и не было. Я сама не позволю Эвану вновь впустить меня в свою судьбу.

Продолжаю, не останавливаясь, судорожно тереть мочалкой тело. Почти до крови.

Тру, тру, но у меня так и не получается «оттереть» ни отчаяние, ни боль, ни скорбь по загубленной жизни и душе. Смывается лишь внешняя грязь и кровь, а разъедающее же душу пятно, оставшееся от убийства, совершенного мною, увы, так и остаётся нетронутым.

* * *

Истошные женские крики, встревоженные мужские голоса, торопливые шаги, переходящие в бег. Всё это сначала за окном — во дворе, затем в коридорах особняка. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — кто-то из местных нашел тела харрдрогов.

Злюсь на воинов. Неужели нельзя было додуматься убрать их с берега озера?! Или это приказ Карла? Скорее всего, так оно и есть. Воины Руара не совершают оплошностей. Интересно, что задумал Верховный воин?

Шум будит Айрис. Девчонка медленно открывает глаза, приподнимается на локтях, растерянно осматриваясь, словно пытаясь понять, где находится, и было ли вчерашнее происшествие всего лишь дурным сном? Или всё же реальностью?

Если бы не найденные трупы харрдрогов, возможно, я смогла бы убедить Айрис, что ночной кошмар был просто дурным сном. Это было бы идеальный вариантом выхода из ситуации, но теперь…

Взгляд девчонки падает на мрачную ведунью, дремлющую в кресле напротив. Этого оказывается достаточным, чтобы Айрис запаниковали и заистерила с новой силой. Она орёт так истошно, одновременно кусаясь и лягаясь, что у меня просто нет возможности справиться с ней, не оставив при этом синяков. Но что ещё хуже — из коридора доносятся приближающиеся голоса Карла и Ромеро.

Ну всё! Сейчас начнётся! У меня есть всего пара секунд, чтобы придумать, как остановить истерику Айрис. Понимая, что мне вряд ли удастся это сделать, я решаю не остановить истерику, а… заменить её… на смеховую.

Когда Стив Ромеро распахивает дверь спальни, его взору предстаёт довольно странная картина: мы с Айрис, сидя друг напротив друга на кроватях, в абсолютно одинаковых дебильных розовых ночнушках, ржём как ненормальные. Остановиться не можем, даже при появлении гостей.

— Ой, па… папочка… ха-ха-ха! Я не могу… Ха-ха-ха… — заливисто смеётся Айрис, безрезультатно пытаясь побороть смех.

— До — доброе утро, ха-ха-ха… Дэус Ромеро… Ха-ха-ха… Дэус Карл… — Ха-ха-ха… — сгинаясь в три погибели, ржу я. — Про… прости…те. Ха-ха-ха… Но Айрис такую xа-ха смешную историю xа-ха-ха — ой не могу больше Ха-ха-ха… рассказала.

Стив Ромеро ошарашено, и в то же время недоверчиво взирает на цветущую, правда, невменяемую от смеха дочь. Он явно не рассчитывал застать её здесь в целости и сохранности. Жаль, что посол Земного Альянса не может видеть выражение лица Верховного воина, стоящего у него за спиной, и прекрасно знающего все подробности ночного происшествия. Кажется, ещё пару секунд и Дэус Карл сам начнёт ржать, глядя на нас.

— Я же говорил, Дэус Ромеро, что с вашей дочерью всё в полном порядке. Возможно, эти харрдроги забрели на вашу территорию случайно. Повздорили между собой… Дело дошло до поножовщины. Такое с ними частенько бывает.

— И все пятеро одновременно повспарывали друг другу животы? — ехидно интересуется посол. — Если бы ваши слова соответствовали действительности… При всём моём уважении к Вам, Дэус Карл, хоть один из них должен был остаться в живых.

— А я не говорил, что их было лишь пятеро. Мои воины нашли следы ещё двоих. Убийцы просто убежали. Им не было нужды ждать возле трупов, когда мы их обнаружим, — в голосе Карла звучит нескрываемая ирония.

Оказывается, Верховный воин мастак заливать! Врёт и не краснеет, прекрасно зная, что настоящий убийца этих уродов сейчас сидит перед ними на постели в идиоткой ночнушке с розовым бантиком, заплетённым в длинную косу, и ржёт как ненормальная.

— Думаю, нам лучше уйти, — Дэус Карл деликатно подталкивает Ромеро к выходу, — не будем своим присутствием смущать юных дэуз. — Пусть веселятся дальше.

Как только дверь закрывается, из ванной комнаты выходит ведунья. Даёт мне две пилюли: одну глотаю сама, другую силком запихиваю в горло сопротивляющейся Айрис. Пара минут и истерический смех у нас обоих идёт на убыль. Всё-таки молодцы ведуньи! Ну и кто говорит, что они не умеют шутить? Выдумали же они эти смеющиеся таблетки! Правда, эта шутка на самом деле не очень весёлая. Потому что если не принять вовремя противоядие, то спустя шесть часов ты умрёшь от смеха. Причём в прямом смысле слова.