Выбор шатеры - [4]
— Разрази тебя Отар, Дэмонион. Лучше бы ты отправился к Отару, а не Арасэли… — перед глазами Дэуса Бэра невольно вспыхнула картина, как императрица умоляла своего жестокосердного мужа пощадить его жену и дочь. — Лучше бы ты умер, Дэмонион… Лучше бы ты…
Карета Верховного Лекаря, запряжённая в тройку черных как смоль огромных боевые полуконей — полудраконов, оказалась на мосту, ведущего в Дэбэр. Тюрьма располагалась на острове, посреди бушующей ледяной стихии. Не удивительно, что за всю историю императорской тюрьмы, отсюда так никто и не смог сбежать.
Это была последняя камера. И последний покойник. Точнее — покойница. Дэусу Бэру хватило одного взгляда, чтобы понять: странно всё как-то. Очень странно.
В отличие от остальных узников, чьи тела как попало валялись на полу, тело женщины аккуратно лежало на нарах. Руки сложены на груди.
С каких пор стражи Дэбэра проявляют такое уважение к покойникам?
Взгляд пробежался по платью. Слишком дорогая ткань для простолюдинки. Как пить дать — дворянка. Из знатных. И когда только Дэмонион угомонится? Но почему сверху дорогого платья накинуто другое, куда более дешевое и явно с чужого плеча? Словно убитую пытались зачем-то прикрыть. Лица не видно. На голове подобие мешка. Зачем? С чего это вдруг стражи Дэбэра стали такими чувствительными? С каких пор они не хотят, убивая, смотреть своим жертвам в глаза?
Возможно, Дэус Бэр в другой ситуации и захотел бы найти ответы на все эти вопросы, но это был тридцать шестой труп за вечер. Хотелось есть, спать и домой — в Адейру. Подальше от этого зловония. Так что…
— Отар побери эту работёнку! — в который раз выругался Верховный Лекарь. — И почему я по закону не могу взять для работы в Дэбэре помощника? Почему я должен каждый раз в этом дерьме?
Толстяк бросил вопросительный взгляд на сопровождающего его безмолвного стража. Так и не дождавшись ответа от своего вынужденного «попутчика», которому по чину не положено общаться с вышестоящей знатью, Верховный Лекарь сделал брезгливый жест рукой.
— Пошел прочь!
Страж тут же поспешно удалился. Дэус Бэр принялся за работу. Беглый осмотр тела показал, что женщина умерла от жестокого избиения. Хотя нет… Кто-то по доброте душевной незаметно проткнул ей кинжалом сердце. Видать, пожалел. Чтобы долго в агонии не мучилась. Девка-то красивая была. Пробежавшись ещё раз взглядом по телу покойницы, Бэр, наконец, понял, что его «смущает» — её «сдувшийся» живот. Женина ещё совсем недавно была беременна. Откинув в сторону окровавленный подол, Верховный Лекарь внимательно изучил рваный надрез.
Не кесарево. Ребёнка вырезали грубо, явно не пытаясь сохранить жизнь ни матери, ни малышу.
— Нерождённый! — догадался Верховный Лекарь.
Что ж, такое в Дэбэре не в первой. Он слышал, что за таких нерождённых детей ведуньи хорошо приплачивают местным прислужницам. Что ж, может, оно и к лучшему. Что ребёнка вырезали. Не придётся возиться с бумагами — оформлять ещё одну смерть.
Оформив свидетельство о смерти (не став, правда, при этом выдавать сердобольного прокалывателя сердца), Дэус Бэр уже было направился к двери, как вдруг притормозил. Запоздало сообразив, что в графе покойницы стоит только номер камеры. Имени нет.
Не порядок! Только не хватало ещё приезжать сюда повторно на опознание, если доскребутся до бумаг! Понимая, что страж, сопровождающий его, вряд ли знает личность покойницы, Верховный Лекарь решил пойти на удачу. Платье на узницы слишком богатое. Возможно, он раньше встречал эту несчастную при дворе. Или сможет, благодаря своему дару, определить степень её родства с кем-то из своих знакомых. Бэр, брезгливо поморщившись, натянув на руку белоснежную перчатку, снял с головы покойницы тряпку.
Верховному Лекарю потребовалось минут десять, чтобы прийти в себя от шока.
Нет. Ему не было нужды искать её родственников. Верховный Лекарь слишком хорошо знал — они все уже давно мертвы. Спасибо Дэмониону. Как не надо было узнавать и её имя. Оно было слишком хорошо известно Бэру.
Немного придя в себя, Верховный Лекарь отшатнулся от покойницы, рассеяно глядя по сторонам. В голове роилась куча вопросов, но среди них доминировал лишь один: ребёнок! Родился ли он мёртвым, или…
О, это «или», сводящее с ума!
Ледяные порывы северного ветра больно били в лицо. Снежные хлопья застилали глаза. Но страж Дэбэра, суровый грозный мужик, словно не замечал разбушевавшейся стихии. Настырно пробирался сквозь бурелом Сумрачного леса, радуясь тому, что не на шутку разыгравшаяся озлобленная метель, заметает его следы, «преследующие» его от моста императорской тюрьмы.
Если честно, Саяр (а это был он) сам до конца не верил, что делает это. За всю свою жизнь он не сделал ни одного доброго дела по отношению к чужим ему людям. Ни одного! Если бы кто-нибудь однажды сказал Саяру, что он, рискуя собственной шкурой, попытается вынести из Дэбэра рождённого узницей младенца, страж бы рассмеялся ему в лицо.
Но сейчас Саяру было не до смеха. В руках, словно драгоценную ношу, мужчина нёс мешок, в котором на тряпках, снятых с покойников, мирно посапывал младенец. Это просто чудо, что ребёнок не проснулся и не закричал на проходной! Тогда бы им точно обоим было не жить.
Динка всю жизнь терпела нападки матери. Одной радостью и спасением от грозной, придирчивой, злой родительницы стал сводный брат Сашка. Ребята знают, что кровных связей между ними нет, есть только настоящая, читая любовь, но… Нелюбимая дочь – вечная проблема для Тамары. Другое дело приемный сын Александр – все, что осталось от покойного мужа, любовь и память к которому Тамара бережно хранит в сердце. Старший сын – единственная опора одинокой женщины. Разве может она позволить нерадивой дочери отнять его?
Роман написан по мотивам произведения С. Коллинз "Голодные игры". В основе сюжета события, описанные в финале трилогии. Характеры героев те же самые. Это просто четвёртая часть "Голодных игр", в которой подробнее расписывается уже известный финал. Автор данного фантифика выражает своё уважение автору оригинального произведения Сьюзен Коллинз и ни коем образом не претендует на извлечение какой-либо материальной выгоды с публикации данного фанфика. Этот роман просто дань уважения автору оригинального произведения.
Через агонию и боль Миос впитал кристалл Висмута. Человеку с Земли, Михаилу Осипову — не впервой такого рода трудности, но не все прошло гладко. Спасение своей жизни и жизней его соклановцев взяло свою цену. Произошла смена боевого класса…
Я попал. И в прямом, и в переносном смысле слова. Если в моем мире музыка и танцы вызывают у людей радость, то на проклятых просторах Антерры артисты повергают людей в первобытный ужас. Заунывная песня способна сравнять с землей целый город, а рэпер Моргенштерн вообще сошел бы за стихийное бедствие. И ангелы тут отнюдь не такие душки, какими их рисует религия. Грех имеет форму, покаянию не подлежит, и если ты стащил шоколадку в «Пятерочке», то готовься стать Грешником после смерти, потому что грехи простительны только ангелам. Такой вот гребаный мир. Пришлось учиться выживать.
Мир который кажется создан равным для всех. Для развития в культивации необходимы минимальные требования: обладание каналами одного вида энергии, и минимальные знания о предстоящем впереди пути. Мир в котором даже крестьянин может обладать телом сокровищем.Мир — равных, но среди равных, всегда есть те кто равнее других.Дрейфующая земля плывущая в пустоте, вокруг неё вращаются две звезды, желая испепелить вечно воюющих: людей, орков, и множество других враждебно настроенных созданий.Человек с необычной родословной со своими товарищами, находятся под вечной угрозой смерти, усмиряя множество злобных существ которые оказывают давление на жителей королевства.
События тем временем начинают закручиваться. Стоило герою устроиться и «встать на крыло», как изменчивые ветры ломают крылья и бросают его в ураган. И что делать? Нужно вновь как-то бороться. Теперь главный герой вновь попадает «из огня да в полымя», узнавая, причем неожиданно близко, о «древних — величайшей цивилизации поработителей».
