Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное] - [49]
Девочки — в кружочек, шепчутся, смеются, на Дракона поглядывают. Делегата меж собой выбирают. И Дракон смеется, в кресле развалился, шутейно себя газетой «Правда» обмахивает. Словно веером японским.
К нему Зараза, делегатом от общественности: глаза зеленые изумрудным светом горят. Смотрит нахально, прямо и смело:
— Саша, можно к тебе по личному вопросу обратиться?
— Обратись.
— У нас у всех просьба.
— Давай.
— Куда по такой погоде полетишь? Оставайся у нас на всю ночь. А?
ГЛАВА 20
Понятное дело, вопрос возникает: имеет ли право Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) назначить кого-то на должность испанской инфанты?
Тут я вынужден сказать чистую правду: Центральный Комитет имеет право назначить на любую должность.
— Товарищ Сталин, испытания системы СА успешно завершены.
— Хорошо. Как вы думаете, если с четырех километров размозжить вражью голову, то стоящие рядом не догадаются, что именно произошло?
— Не догадается никто.
— А если рядом будут профессионалы высокого калиора?
— Все равно не догадаются.
— Это надо проверить. Проведите еще один эксперимент.
— Товарищ Сталин, для последнего эксперимента с системой оружия СА нужны эксперты высшего класса. Кого, как и под каким предлогом собрать?
— Собраться я им сам прикажу. На совещание.
— Где?
— Правительственная дача на озере Белом.
— Кто будет присутствовать?
— Берия, Аказис…
— Аказис, товарищ Сталин…
— Ах да. Аказис почему-то в окошко прыгнул. Тогда Завенягин, Серебрянский… И нужен еще один…
— Здравствуй, Жар-птица. Я — чародей. Ты будешь моей ученицей.
— Здравствуй, чародей.
— Знай, Жар-птица, я выступил против тебя. На мой взгляд, ты лучше всех, но испанской королевы из тебя все равно не получится. А у товарища Сталина другое мнение. Товарищ Сталин приказал готовить тебя. Приказ я выполню, за короткое время постараюсь научить тебя многому. Запомни сразу: если хочешь добиться успеха, никому не подражай. Учиться у других можно и нужно.
Ты должна у всех учиться. Но не смей никому подражать. Если поэту говорят, что его стихи так же хороши, как стихи Пушкина, то поэт не должен воспринимать это как похвалу. Наоборот — это самое страшное, что он может услышать. Это означает, что Пушкин первый, а наш поэт всего лишь второй, пусть даже и после Пушкина. Римляне считали, что лучше быть первым в маленькой деревушке, чем вторым в Риме. Помни, Жар-птица: ты должна быть первой. А для этого надо искать свой собственный путь. Пути, пройденные Коперником, Гоголем, Фордом, Магелланом, Айвазовским или Огиньским, вели к успеху только потому, что по этим путям до них никто не ходил. Каждый, кто за ними пойдет во второй, третий и сотый раз, — всего лишь подражатель. А успех лежит на тропинках, которых еще нет, которые никем не протоптаны. Потому требую: ищи свой путь. Совершенно необычный. В любом деле ищи свой стиль, свой подход. В тебе эта черта есть. Ты всегда по бездорожью ходишь. Так пусть же так и остается. Твое дело — разведка, твое дело — захват и удержание власти. Ищи свой путь в этих делах. Иди своим путем, чтобы другие тебя ни с кем не сравнивали, чтобы другие знали: ты на этом пути первая. Пусть другие тебе подражают… А добиться этого легко. Просто надо всегда оставаться собой. Все люди разные. Каждый уникален. Надо просто ценить свою уникальность. И ты уникальна. Уникальна как… — он замолчал на мгновение в поисках сравнения. — Ты уникальна как снежинка.
У трех вокзалов — толпа. У трех вокзалов — трамвайное нашествие. Трамваи — красота, с зелеными и синими огонечками. И все гремят, все колесами на поворотах скрежещут, все тормозами скрипят, у всех разом с дуг искры до земли сыплются, все звонками звенят — не унимаются, во всех трамваях люди спрессованы, как шпроты в банках — в масле, в томатном соусе и в собственном соку, на всех трамвайных подножках народ московский гроздьями. Рельсы переплетены в единый клубок, а поперек путей рельсовых — машины косяком и народ валом.
Кепочки, шапочки. Пассажиры отъезжающие и приезжающие. Носильщики-матерщинники — в каждой руке по три чемодана и еще по два мешка на каждом плече, вперекидку. Шпана с гармошкой. Дети орут. Тетка злая, огромная, в белом грязном рваном халате вся искричалась, пироги резиновые расхваливая.
Кот вокзальный крысами хрустит, весь от счастья измяукался. Промысловые проститутки развернулись, как китобойная флотилия в Беринговом море. Карманники скользят. Инженер в очках. С портфелем. На доклад прибыл, похвалиться, как Райчихлаг планы перевыполняет. Комсомольцы-добровольцы в тайгу вольняшками-бригадирами едут. А энтузиасты-недоучки по путевке комсомола прут на почетную работу надзирателей и конвоиров. На БАМ. Гитары звенят, девушки в платочках на платформе пляшут.
Память народная, как ты коротка. Где тебе, память, упомнить какой-то БАМлаг и полмиллиона бамовских зэков, которые с 1933 года валили сосну под магистраль века, сыпали насыпи, рубили откосы, грызли тоннели?
— Иди, Настя, к милиционеру, проси пистолет.
Пошла Настя.
— Дай пистолет.
Милиционер на посту Соловьем-разбойником щеки раздувает, в свисточек посвистывает, палочкой помахивает. Мимо него трамваи идут железным рядом, как танки по Красной площади. Только танки в одну сторону прут, а тут все одновременно, никому пути не уступая, во все стороны сразу, и каждый норовит всем остальным помешать. И машины табуном. А уж люди друг другу так на головы и лезут. Милиционеру только глазом моргнуть — мигом все перемешается. Потому он палкой машет, не моргая, от службы не отвлекаясь.
Эта книга впервые приоткрыла секреты самой таинственной разведки мира — ГРУ. Книга выдержала более 70 изданий на 27 языках. «Аквариум» послужил основой для создания кинофильма, телесериала и многочисленных литературных подражаний.
Это – проверка на прочность. Безжалостная проверка на пригодность к работе в сверхсекретных органах. Кто сможет пройти все этапы этого жестокого испытания?
Действие новой остросюжетной исторической повести Виктора Суворова «Змееед», приквела романов-бестселлеров «Контроль» и «Выбор», разворачивается в 1936 году в обстановке не прекращающейся борьбы за власть, интриг и заговоров внутри руководства СССР. Повесть рассказывает о самом начале процесса укрощения Сталиным карательной машины Советского Союза; читатель узнает о том, при каких обстоятельствах судьба свела друг с другом главных героев романов «Контроль» и «Выбор» и какую цену пришлось заплатить каждому из них за неограниченную власть и возможность распоряжаться судьбами других людей.Повесть «Змееед» — уникальная историческая реконструкция событий 1936 года, в том числе событий малоизвестных, а прототипами ее главных героев — Александра Холованова, Ширманова, Сей Сеича и других — стали реальные исторические личности, работавшие рука об руку со Сталиным и помогавшие ему подняться на вершину власти.
"Ледокол" Виктора Суворова, по оценке лондонской газеты "Таймс", — самое оригинальное произведение современной истории. Книга переведена на 27 языков, выдержала более 100 изданий. В ней автор предлагает свою версию начала Второй мировой войны.
Сталинская разведка проводит секретные операции в преддверии Второй мировой войны. Действие романа переносится из Москвы в Мадрид, из Берлина в Париж, из кремлевского кабинета Сталина в изысканный отель на Балеарских островах, с борта советского лесовоза на великосветский бал на роскошном средиземноморском курорте…
Новое издание, дополненное и переработанноеЭта книга впервые вышла в свет в 1981 году на английском языке под названием «The Liberators» («Освободители») и выдержала более ста изданий на двадцати трех языках.В России первое издание книги публиковалось под названием «Освободитель».«Рассказы освободителя» — самая первая книга Виктора Суворова, впервые вышедшая в свет в 1981 году на английском языке под названием «The Liberators» («Освободители»). Эта книга стала настоящей сенсацией: никто и никогда прежде не писал о повседневной жизни Советской Армии так откровенно и ярко.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В этой книге рассматриваются сложные проблемы социальной, политической, дипломатической, военной истории европейских государств накануне и на первых этапах Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) — первой всеевропейской войны, разразившейся на рубеже средних веков и нового времени и проходившей на фоне широких народных движений этой переходной от феодализма к капитализму эпохи. По-новому используя широкий круг источников, в том числе богатые материалы русских архивов, Б. Ф. Поршнев показывает место России в системе европейских государств того времени, ее роль в истории Тридцатилетней войны.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
Автор книги – Фируз Казем-Заде, доктор исторических наук, профессор Йельского университета (США), рассказывает об истории дипломатических отношений России и Англии в Персии со второй половины XIX до начала XX века. В тот период политическое противостояние двух держав в этом регионе обострилось и именно дипломатия позволила избежать международного конфликта, в значительной степени повлияв на ход исторических событий. В книге приведены официальная дипломатическая переписка и высказывания известных политиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Родители Маргарет Кейн — физики, известные своими потрясающими достижениями. Самое удивительное изобретение под названием Жар-Птица позволяет пользователям прыгать в различные вселенные и обещает революцию в науке. Но потом отца Маргарет убивают, и убийца, привлекательный и загадочный ассистент её родителей Пол, сбегает в другое измерение прежде, чем до него дотянется закон.Маргарет не может позволить человеку, который разрушил её семью, уйти безнаказанным. Она гонится за Полом через разные вселенные, всегда соединяясь с другой версией самой себя.