Выбор модератора - [39]

Ребята открывали шампанское снова и снова, вспоминали отдельные моменты игры, веселье разрывало меня, я смотрел на то, как смеется Настя. И вскоре шутки, истории и дифирамбы, направленные на поддержание хорошего настроения девушки, выделяли меня перед остальными ребятами.

Никто уже не бычился, когда я немного прижался к Анастасии и несколько раз приобнял ее, сев рядом с ней. Вскоре наши ноги под столом прикоснулись, и я взял руку девушки, и мы не разрывали этот телесный контакт до самого вечера.

Потихоньку новые знакомые покидали нас. Стас забрал Энтони, и мы остались с Настасьей одни.

Я положил ладонь девушке на плечо, тихонечко, предплечьем касаясь ее груди, и поцеловал Настю в шею, от чего девушка вздрогнула и попыталась отстраниться от меня, откинувшись на диван. Я нашел губы Насти, и она, вдруг, ответила на мой поцелуй. Моя ладонь соскользнула на плотную упругую девичью грудь, но Настя завертела головой и убрала мою руку с цели, для меня номер один, с тех пор, как я увидел ее выступления в команде черлидершей.

— Иван, расскажи мне, что значит твой ник, — у Насти была отличная память, и она «вовремя» вспомнила мое обещание.

— Ты любишь собак? — я убрал, упавшую на лицо Насти, прядь ее волос.

— Странный вопрос, этих маленьких милых животных, которые, сидя у тебя на коленях, заглядывают тебе в глаза и виляют хвостиком? Их не возможно не любить!

— Ну да, я с тобой согласен, — улыбнулся я собеседнице, — только не все собаки умещаются на коленках у человека. У меня есть дед, — продолжил я, — он живет далеко от Центра, в сельской местности, и я, все лето, в детстве, проводил там. У него, насколько я помню, всегда были собаки, две крупные русские овчарки, Лесси и Степ.

— А что означают эти имена?

— Лес и степь, это то сочетание природы на Средней Волге, где живет мой дед, — ответил я, — Лес и Степь, Лесси и Степ, они сопровождали меня в прогулках, когда я гонял на велосипеде, а потом на мотоцикле по полям и лесам. Дед доверял им мою охрану, хотя врагов там и быть не могло, все люди в этих местах знают друг друга. Но иногда, в лесу, мы встречали незнакомцев и мои охранники выходили вперед меня и лаяли именно так. «А- ха — дау».

Дед мне говорил, что когда они так лают, с паузами между слогами, то они спрашивают, кто перед ними твой враг или твой друг.

— Ты знаешь, а мне кажется он прав. Ты мне друг, «А-ха-дау», — девушка произнесла это с придыханием, — или враг?

— Я буду тебе только другом, всегда, и никогда не буду тебе врагом, — я снова приблизился к губам Насти и получил очень сладкий поцелуй.

Еще несколько раз я делал попытки приласкать девичью грудь, но каждый раз Настя останавливала мои руки.

Я наслаждался запахом ее волос, вкусом губ и нежностью кожи, и, слава Антонине и яйцам, мне не хотелось никуда торопиться. Я встал с дивана, достал из ведерка последнюю оставшуюся бутылку шампанского, открыл ее, наполнил два фужера, захватил с собой гроздь винограда и вернулся к Насте.

— Нас двое, давай выпьем за нас, — и поднес девушке фужер.

Мы выпили шампанское, и я положил девушке и себе в рот по виноградинке. Виноград был удивительно вкусным и без косточек. Мы, по очереди, ели виноградинки, пока на веточке не осталось одна. Я поднес веточку к Насте, и когда она захватила ягоду губами, потянул уже пустую гроздь вверх. Ягода осталась у Насти во рту, я наклонился к девушке и прошептал:

— Давай делиться.

Мои губы открылись, на встречу губкам девушки, половина ягоды оказалась у меня, и мы сжевали виноградинку, делясь с друг другом ее соком. Это занятие так понравилось нам, что мы съели этим способом еще одну гроздь винограда, допив, под это дело, остатки шампанского. Когда последний бокал был выпит, Настя раскинула руки и рухнула на диван. Я увидел, как халатик Анастасии прираспахнулся и, не теряя времени, последовал за ней, поцеловав ее в шею, щекотя языком. Девушка схватила меня за голову и мой язык нашел сосок ее груди, в несколько секунд сделав его твердым, как виноград, который мы только что съели.

Я, полюбовавшись на розовый бутончик, еще раз поцеловал его и приступил к ласкам второй груди девушки. Дыхание Насти стало шумным, моя подруга явно здорово была возбуждена. Это послужило мне сигналом к атаке. Спустив с нее трусики, я пристроил своего парня рядом со входом во влажное девичье неизведанное, и познакомил их друг с другом на полголовочки.

Анастасия, дернулась от меня и резко открыла глаза.

— Больно!

— «Девочка», — вспыхнула надпись в моем мозгу, и процессор в голове начал перебирать варианты действий: «Не торопить события или, наоборот, форсировать нашу близость?»

Девочки у меня уже были, и оба варианта были отработаны. У каждого были свои плюсы, но, с точки зрения укрепления отношений, мне больше подходил, хотя и меньше нравился, вариант с отсрочкой события.

Я уже был влюблен в Настю и не хотел ей делать больно ни физически, ни духовно, поэтому я снова склонился к девушке и нежно ей прошептал:

— Я люблю тебя, и мы сделаем это, только когда ты сама попросишь, — меня грела волна душевного тепла к моей девушке, и я, сентиментально, дал ей это, необдуманное и обезоруживающее меня, обещание.