Выбор Метея - [6]
Браслет снова слабо засветился. Засветился и погас. Возможно, место было здесь, на арене, на одной из косых каменных стен с установленными на них стульями. Ивлин взглянула на зеленую поляну, на спешащих занять свои места людей и…
— Девушка, идемте с нами!
Небольшая группа молодых парней проходила мимо, размахивая сине-белыми флагами. Не ответив, Ивлин, отвернулась, но тут от парней отделился один — высокий, улыбчивый, с вьющимися волосами. Осторожно тронул ее за локоть и спросил:
— В первый раз на стадионе?
И тут случилась странность — Ивлин и незнакомому парню одновременно что-то попало в глаза. Они синхронно заморгали, а затем посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Вы без спутников? — поинтересовался незнакомец.
— Со спутниками, но они… — Ивлин замялась, не зная что ответить.
Парень понял ее по-своему.
— Ну, так идемте с нами! — воскликнул он. — Мы в шестнадцатом секторе сидим, оттуда весь стадион видно. Не переживайте, найдем мы ваших спутников!
Под столбом с презренным Знаком Метея на маленьком раскладном стульчике перед мольбертом сидел художник с длинными седыми волосами. Карлик и сам любил рисовать, а один из его пейзажей украшал Стену Рисунков, куда отбирали лучшее из лучших. Мало кто умел добиться такого потрясающего сходства, и Яки не без оснований считал себя тонким ценителем. Подошел к художнику, взглянул на его картину… Увы, седой господин оказался никудышним живописцем. Он просто беспорядочно клал краски на холст.
— Вам не нравится? — не поворачивая головы, спросил художник.
— Мммм, — ответил Яки. — А смысл-то в чем? На что это похоже?
— Вы считаете, что картина обязательно должна быть на что-то похожа? — господин отложил кисть и с любопытством обернулся к карлику. — Эдакое «застывшее мгновение»? Застывшее мгновение — это фотография, молодой человек. Живопись — это чувственное восприятие. Вы посмотрите на этот набросок, только не глазами. Глаза — это для ориентации на местности. Смотрите тем, что у вас внутри, душой своей. Неужели ничего не чувствуете?
Какая-то соринка попала в глаз карлику, и тот усиленно заморгал. Прикрыл веко, осторожно провел пальцем, и соринка исчезла. Посмотреть иначе… Как это иначе? Может быть, картина не так проста, как кажется на первый взгляд? А седой господин вовсе не художник, а маг, который в порыве откровенности предложил первому встречному постичь его искусство? Такой момент упускать было нельзя.
— Еще вчера я думал, что предвкушение белое, — неожиданно произнес художник. — Я живу тут, через дорогу, и каждый матч мимо моих окон проходят толпы фанатов. Кричат, поют, машут флагами… Я сам не болельщик. Если во мне и есть азарт, то только творческий, да и того с возрастом все меньше. Чувства, знаете ли, тоже стареют. Ветшают, словно старые выцветшие шторы, что никак не соберусь поменять на окнах. А тут подумал, что если я хочу нарисовать страсть, настоящую, живую страсть — ожидание, предвкушение, надежду на успех — нет лучше места, чем стадион.
— И что с цветом этого самого предвкушения? — с любопытством спросил карлик.
— Видите вот эти огненно-алые всполохи? Это оно и есть.
Яки взглянул на полотно и… Картина, еще несколько мгновений назад казавшаяся совершенно бессмысленной, начала оживать. Она не имела четких очертаний, это был сгусток эмоций и чувств, большой разноцветный ком, в котором то тут, то там вспыхивали те самые робкие язычки предвкушения. Зрелище настолько поразило карлика, что, забыв про свою шутовскую насмешливость, он не мог отвести от холста восторженных глаз. Стоял и смотрел, смотрел, смотрел… Так много хаоса было в этом незаконченном эскизе, но от него не веяло привычным запахом смерти. Это было невероятно — живой хаос, хаос-созидатель или… нечто совершенно иное и пока непонятное. Творчество… такое слово оставил ему, уходя, художник.
Вначале Ивлин не понимала ничего. Люди вокруг говорили о том, как мало шансов на победу, а кто-то и вовсе сообщил ей жуткую новость, что на арене состоится избиение младенцев. Лицо у него при этом было веселое, и девушка в ужасе отвернулась.
— Давайте знакомиться, — улыбнулся парень с голубыми глазами, сидевший рядом. — Меня зовут Павел, можно просто Паша.
Он тоже был весел, и ей не верилось, что этот открыто улыбающийся человек пришел сюда смотреть на столь страшное зрелище. Где-то выше и левее гулко застучал барабан, заскандировали трибуны, невидимый оркестр заиграл бравурный марш, и девушка едва слышно выдохнула:
— Ивлин…
Совсем тихо, одними губами. Но Павел услышал.
— Красивое у тебя имя, — также тихо произнес он, и Ивлин тоже услышала, несмотря на громкую музыку и рев трибун.
— …в розыгрыше Кубка России встречаются… — долетел сквозь этот рев чей-то незнакомый голос.
На поле выбежало десятка два молодых мужчин в разноцветных рубахах и смешных коротких штанишках. Но где же оружие? Оружия в руках мужчин не было. Впереди шли трое людей постарше, у одного из которых, видимо, самого главного, в руках был небольшой светлый шар. Очевидно, это были судьи, ибо какое ристалище без благородных судей, в чьей воле находится судьба поединка. Правда, выглядели они ничем не лучше воинов. Те же короткие штаны, те же голые ноги, никакой солидности.
Хокку (хайку) заката. Начальные стихи заката. Так называется эта повесть, если перевести слово «хокку» (начальные стихи) буквально. Полустрофа танка, три первых его строчки, хокку вышел из комического жанра и отправился в свое долгое-долгое путешествие в искусстве пятьсот с лишним лет назад. Хокку постоянно развивалось — от комедии к лирике, от лирики к гражданскому пафосу. Первоначально — трехстишие, состоящее из двух опоясывающих пятисложных стихов и одного семисложного посередине — к описываемому времени оно приняло совершенно свободную форму написания.Из глоссария.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скончался печально известный олигарх. Всё-то он делал — и детские дома открывал, и дыры в бюджете затыкал, и научные исследования финансировал, а народ его всё равно ненавидит. Каким же образом напоследок обелить его имя? «Рваная грелка-2017», весна.
Приключения двух учеников 8 «б» и 8 «в» классов Новокочковской средней школы из довольно близкого будущего.
Сентиментальный фантастический рассказ для женщин. «История прогресса — углубление специализации: земледелец отделился от скотовода, ремесленник от земледельца, умственный труд от физического. Человечество стало богаче, среда обитания — комфортнее. Наконец, мы специализировали самоё себя! Разделились на части: руки, ноги, головы, животы…».
Когда мир, который ты знал и любил, оказывается на грани гибели, перед каждым стоит выбор. Можно сдаться, поддавшись волне страха и отчаяния, а можно бороться, без надежды на победу, без помощи и поддержки, но всё же бороться, падать и подниматься, и падать вновь. Но кто знает, стоит ли мир таких отчаянных усилий?
Если ты провела всю свою жизнь в тюрьме, если всё, что ты когда-либо видела — это холодные каменные стены, то мир за пределами тюрьмы покажется тебе сказкой. Но не все сказки добры и прекрасны, некоторые из них полны опасностей, боли и борьбы. И не все сказки хорошо заканчиваются. А уж если само твоё рождение окутано тайной, которую никто не поможет тебе разгадать, то остаётся лишь одно — идти вперёд, невзирая на трудности и препятствия, идти вперёд, покидая постылые стены. И тогда, быть может, тебе повезёт, и ты узнаешь истину.
Дорожный роман с присущими жанру приключениями, знакомствами и расставаниями, сдобренный капелькой магии и украшенный по канту парой нестрашных призраков.
Существуют препятствия, которые нельзя преодолеть… Силы, которые невозможно превзойти… Обстоятельства, от которых не получится убежать… И когда понимание неосуществимости приходит к тебе само, а не из уст окружающих, стоит задуматься, нужно ли продолжать идти вперед если все так безнадежно?… Как жаль, что у некоторых личностей не хватает мозгов для осознания такой простой истины, но в то же время, более чем достаточно бараньей упертости для продолжения безумного противостояния. Но так ли плохо быть безумцем, отказывающимся принимать свою жалкую участь со смиренной улыбкой на лице? Ответ на этот вопрос, лежит в последнем и величайшем противостоянии нашего "героя"…
Роман "Фризания" состоит из 2-х Книг: - Ловушка для Хаоса; - Кольцо Соломона. Жанр - фэнтези. Герои – три друга, студенты-маги Узо, Берой и Лумпизан. Действие в 1-й Книге происходит в Срединном мире, в который вторгается Хаос, Тёмное Зло Вселенной, угрожающее всему живому. Узо, Берой и Лумпизан под руководством своих учителей, могущественных магов, Алефа и Бейта ведут борьбу с Хаосом. Друзья проходят через трудные испытания, опасности и сражения и с помощью 10 волшебных сефир, прилетевших из Космоса, устраивают ловушку Хаосу и навсегда изгоняют его из Срединного мира. Действие во 2-й Книге происходит как в Срединном мире, так и в нашем мире, в Иерусалиме.
Реймунд Стург — убийца. Лучший из лучших. В мире Вопроса и Восклицания, переживающем эпоху великих открытый — эпоху парусов, пороха и закаленной стали. Он работает на Международный Альянс. Тайную организацию, которой платят за смерть самых сильных мира сего. Его удел — быть чужим оружием. И он был им. Верным и безотказным. С детства. Возможно лишь чуть более милосердным и склонным не допускать лишних жертв. Что-то пошло не так. Его предали. Кошка. Бывшая возлюбленная, ныне опасный враг. А голос из снов шепчет о свободе. Он все еще агент Альянса.