Выбор или предназначение - [51]

— Да какое долго?! Это сюда мы окольными путями добирались.

— Деда, так ведь не из дома, а с академии.

— И что? Ну, пару недель-то потерпит? Вот чувства свои и проверят.

В общем, зря я опасалась, что Хильма не захочет ехать. Наоборот, приняла предложение на ура, да ещё добавила, что кое-кому и поостыть не мешает, ведь ей ещё учиться и учиться, а Кленн уже намекает на свадьбу и деток.

— А я и мир то совсем не видала. Что буду тем самым деткам рассказывать на старости лет?! А тут приключение. Ты своему-то уже сказала?

— Не, сначала к деду ходила, потом вот к тебе. Расстроится, поди.

* * *

Сказать, что Иллай расстроился, значит, ничего не сказать. Да это и не расстройство вовсе было, а целый взрыв эмоций: обида, злость, гнев и много чего ещё. Нет, гнев не на меня, а на своих близких с их условиями.

— Тебе точно необходимо ехать? — перестав, психованно мерять комнату туда-сюда, спросил Иллай.

— Ты должен понять меня, я так долго не видела своих, — вздохнув, ответила я. Потом подошла к любимому, взяла его большую ладонь двумя своими. — Две недели это ж не так много.

— Не только в этом дело, хоть и буду безумно скучать. Я боюсь, потерять тебя… — синие глаза игурра с тоской и обречённостью взирали на меня. — Ты ведь можешь встретить того, другого…

Обхватила Иллая за пояс, прижавшись крепко-крепко.

— Думаешь, я от этого стану меньше любить тебя?

Пальцы игурра зарылись в мои волосы, а его нос уткнулся в макушку.

— Ты первый раз сказала это…

— Что именно?

— Что любишь.

— Люблю, — отстранилась, желая снова взглянуть в любимые глаза. — Очень… Прошу, не сомневайся во мне.

— Никогда!

Казалось, последующие поцелуи примирили Иллая с моим отъездом. Он даже помог мне собраться, пробравшись, как обычно вечером в нашу с Хильмой комнату. Сама подружка скрывалась там пол дня от негодующего Кленна, и, на присутствие Иллая этой ночью у нас, отреагировала довольно спокойно.

— Вы только это, сильно не шумите. И не смущайте моё юное сознание любовными игрищами.

— Фу! Хильма! — хохоча, «возмутилась» я.

— А что?! Про твоего дружка, знаешь, какие сплетни по академии ходят?!

— Эмм… — встрял, чуть покраснев, игурр. — Не всему стоить верить.

— Ну, да — ну, да! — хмыкнула она.

— Зато я точно знаю, насколько у меня пылкий муж будет, — рассмеялась на это. — А потом, ты всё равно бы ничего не увидела и не услышала.

— Это вы про свой полог? Думаете, я не сообразила, что к чему? — с намёком подвигала бровками подруга.

— Эээ… Ничего не было! — тут же покраснела я.

— О, как я верю! — хихикнула Хильма, а затем погнала нас спать. — Вставать рано. И, это… Иллай, ты Кленну не проболтайся, во сколько мы отбудем. Потащится же ещё следом, и нудить будет, что я такая бессердечная его одного-одинёшенько оставляю.

Иллай на это лишь усмехнулся и потянул меня к «нашей» койке.

Этот «нехороший» рогурр не давал мне заснуть до самого рассвета, то жаля сумасшедшими поцелуями, то шепча жаркие нежности. От этого всё чаще в моей голове возникал вопрос: «Как же я выдержу столько времени вдали от него?» Но, видимо, этого и добивался Иллай.

Может, поэтому утром, едва продрав глаза, накинула на любимого сонное заклинание, не желая рвать себе сердце тяжёлым прощанием. Хильма поддержала мой порыв, сказав, что так будет лучше.

Так что в дорогу проводить нас смог только дедушка. Всучив нам кучу разных амулетов и заготовленные подарки для семьи, долго обнимал меня и давал наставления, как и что делать, в случае чего.

— Вы точно уверены, что письмо не подделка? — задала насущный вопрос Хильма.

— В этом был уверен с первой минуты. И, девочки, прямой дорогой не идите. Лучше сделайте крюк через Ишневый лог, там спокойнее, и истинно двуликих там встретить наименьший шанс.

* * *

Первая часть пути, та, что шла по горам, вернее внутри гор, прошла относительно спокойно, хоть мы с Хильмой то и дело оборачивались, опасаясь, что за нами кое-кто увяжется.

— Не, я сонное заклинание посильней использовала, — пыталась упокоить подругу. — Мой до вечера проспит, дед его перед магистрами прикроет.

— Кленн тоже не скоро очухается, ребят попросила отвлекать его, сколько смогут.

Вот только едва мы покинули территорию горцев-гномов, мне то и дело стало казаться, что за нами следят. Хильма на это только рукой махнула.

— Скорей всего наши разведчики проверяют, как мы добрались, скоро отстанут.

— Уверена?

— А то! Ты вот не заметила, а я сигнал вон с той вершины уловила. Отец давно такое научил определять.

— Ну, ладно.

Дальше два дня двигались по людному тракту. Я не боялась быть узнанной. Ребята, те, кто знал меня по прежней академии, сейчас сами учатся, магистры, вряд ли, путешествуют в такое «горячее» время, ну, и потом, дедов амулет всё ещё на мне, и то, что я — двуликая, он отлично скрывает. Плюс ещё неприметные плащи на мне и Хильме, любопытные ботиночки, делавшие подругу чуть выше, при желании не поймёшь, что она горянка. В общем, две девицы непонятного возраста и непонятной клановой принадлежности, на которых и взгляд не задерживается, двинулись к месту назначения.

Вестника домой пока отправлять не стала, мало ли чего. Зато нам на второй день повезло, и мы наткнулись на гномий обоз, идущий, аккурат, до нужного нам людского города, в котором мы должны были пройти первые портальные ворота. А главой обоза был наш общий знакомый, отец Вирека и дядя Хильмы.