Выбор Бога - [3]

даже!

– Тошнит? Может у вас сотрясение мозга, давайте я помогу

вам, отвезу к доктору, у меня машина за воротами.

– Это тебя нужно доктору показать, голову вылечить, чтобы не

толкался и не лапался! – бушевала девушка

– Простите еще раз, я же не хотел! Все вышло так, случайно...

Неожиданно девушка замолчала, и Олегу удалось увидеть еще

одно отделение концерта цветомузыки на ее лице – от пунцового

цвета к красному, затем к розовому, затем к бледности. Можно

было подумать, что ей стало опять плохо, если бы она так

внимательно и напряженно, даже испуганно, не смотрела куда-то

за спину Олега. Он оглянулся и увидел рядом с собой пожилую,

слегка полную женщину в монашеской одежде. Она молча

опиралась на палку и, слегка наклонившись вперед, пристально

смотрела на девушку:

– Что это ты тут, милая, расшумелась?

– Матушка, Валентина, простите. Он лапается. Я мешок сахара

на пасеку несла, он меня с ног сбил, потом лапается! – девушка

говорила уже совсем тихо.

Олег понял, что перед ним настоятельница монастыря. Он

слышал о ней, но видел первый раз в жизни.

– Добрый день! – поздоровался Олег. – Матушка Валентина,

это я во всем виноват, заходил в калитку, не заметил...– Олег

запнулся, подбирая слова, – девушку, толкнул ее. Она упала,

головой о дорожку ударилась. Посмотрите, у нее кровь на лице. Я

думал, что ей совсем плохо, хотел ближе к людям отнести, чтобы

помогли. А как вас, женщин, нести и ни к чему не прикоснуться!?

– Это я губу прикусила, когда упала, – сказала девушка.

8

– Тем более нечего шуметь, Ольга! – твердым тоном выгова-

ривала игуменья. – Ты у нас не первый день, и тебе уже должно

знать, как вести нужно. Не надо давать повода для громкого

слова, для крика, для неуместной здесь суеты и неприязни. Все

это пусть останется за стенами монастырскими, а здесь быть не

должно.

– Простите, простите, виновата, не сдержалась, – Ольга гово-

рила тихо, видно было, что переживала, почти плакала и од-

новременно вытирала кровь с подбородка краем платка.

Но у матушки Валентины точно не было цели довести де-

вушку до слез. Она обернулась на Олега и теперь глядела на него

пронизывающими светлыми глазами.

– Здравствуй, милый! И вы, кто к нам приходит, должны знать

помнить, что вы тут гости и не должны нам, хозяевам докучать и

мешать. И вам здесь суетиться не стоит. Спешить некуда. Бежать,

с ног сшибать. Мы, когда в мир приходим, не толкаемся, Вам,

мирянам жить не мешаем, в вашу жизнь не вмешиваемся. И вы

нам не мешайте!

– Простите, матушка Валентина, виноват, торопиться больше

не буду. Только я не совсем у вас гость. Наша фирма в вашем

монастыре работает, крыши красим.

Пронизывающий Олега взгляд-лазер ослабил температуру,

стал просто теплым.

– А, это твои рабочие крыши красят! Ребята хорошие, даже на

крышах не курят, пьяных ни одного не видела. И работают скоро.

Краска только больно вонючая. Будет ли держаться на металле?

Не облезет? – игуменья быстро переключилась на хозяйственные

вопросы.

– Да не должна. Пахнет сильно, потому что на основе ацетона,

специальная нитрокраска для металлических кровель.

Оцинкованное железо, вообще-то, красится плохо, но здесь краска

особенная, производители дали гарантию, что десять лет отстоит.

Что касается рабочих, то им сказано, что если кто закурит на

территории или с похмелья явится, то больше, чем на

минимальную зарплату могут не рассчитывать. А сделают все

вовремя и качественно, я им премию гарантировал.

– Ну что ж, у вас свои методы воспитания, экономические, не

такие как у нас.

9

Забытая игуменьей Ольга уже нашла туфли, подобрала свой

мешок и поправляла помятый розовый куст, когда опять оказалась

в поле зрения матушки Валентины.

– Ольга, а что это тебя одну тяжелым мешком нагрузили?

Пары в помощь тебе не нашлось? – спросила игуменья, не дав ей

скрыться тихо и незаметно.

– Матушка, на кухне только я и сестра Епифания. Мне одной

донести проще, здоровья хватит. С пасеки позвонили, сахар

кончился срочно надо...

– Ясно мне все, – почти перебила Ольгу матушка Валентина и

обратилась к Олегу. – Милый, помоги Ольге мешок до пасеки

донести, если время есть.

Времени, конечно, не было, но как здесь откажешь?

– Хорошо, помогу!

– Вот и спасибо, а Ольга тебе дорогу покажет. Как ты себя

чувствуешь-то? Не сильно ушиблась?

– Не беспокойтесь, матушка, все уже прошло!

Матушка Валентина попрощалась, и пока Олег прилаживался к

ноше, как-то очень незаметно исчезла. Как будто растворилась в

воздухе. Олег даже поискал игуменью глазами, и недоуменно

взглянул свою попутчицу. Ольга молчала.

«Когда женщина молчит, она как-то посимпатичней выгля-

дит», – Олег вспомнил босоногую Ольгу, бушевавшую еще

несколько минут назад, и улыбнулся.

Когда они вышли за монастырскую стену, Ольга сняла платок,

еще раз ощупала затылок, слегка поморщившись, и снова

накинула платок на голову, завязав узел под подбородком.

Мешок для Олега не был тяжелым, не советский в полцент-

нера, с двадцатью пятью современными килограммами на плече

можно и поговорить по дороге.

– Простите меня, Ольга, не хотел, нечаянно все получилось.

Как вы себя чувствуете? Голова не болит?

– Давайте об этом больше не будем! Проехали! Я и сама изви-

ниться перед вами хочу, раскричалась. Просто не люблю, когда