Выбираю любовь - [2]

Было всего восемь часов, и так как слуги не ждали его так рано, молодой человек рассудил, что они все равно не успеют приготовить ему обед дома, и решил, что только переменит костюм и тотчас же отправится обедать в какой-нибудь из лондонских клубов.

Свободный вечер был для Лайла настолько необычным явлением и выдавался столь редко, что молодой человек теперь пребывал в некотором замешательстве, пытаясь придумать, как бы получше им распорядиться.

Покидая свой дом сегодня днем сразу же после ленча, Лайл был уверен, что вернется лишь поздно вечером — а точнее, рано утром.

«Пожалуй, я поеду в Сент-Джеймс-клаб», — решил он, вспомнив, что двое его ближайших друзей намеревались сегодня обедать именно там.

Вкусно поев — а этот клуб заслуженно славился своей кухней, — приятели смогут сыграть партию на бильярде или сесть за карточный стол. Впрочем, азартные игры, да еще с высокими ставками, мало привлекали Лайла.

Экипаж остановился у парадной двери его особняка, и молодой человек полез в карман за ключом. Слуги его не ждут и наверняка заняты своими делами, так что гораздо скорее открыть дверь самому, чем дожидаться, пока они ответят на звонок.

— Я вернусь через полчаса, — предупредил он шофера.

— Очень хорошо, сэр, — ответил тот. Рейберн Лайл поднялся по ступеням и открыл дверь. Как он и ожидал, в доме царило полное безмолвие. Казалось, что он необитаем.

Положив шляпу на столик, стоявший в холле, молодой человек направился в свой кабинет, расположенный в задней части дома. На заседание парламента ему пришлось брать портфель с важными государственными бумагами, которые Лайл намеревался спрятать в сейф, прежде чем отправится обедать.

Внезапно он почувствовал жажду. Молодой человек решил, что сначала выпьет чего-нибудь, а уж потом позвонит своему камердинеру и поднимется наверх, чтобы переодеться.

Он усмехнулся при мысли, что, видимо, сухая, безжизненная атмосфера палаты общин, как правило, вызывала у него жажду.

Лайл открыл дверь кабинета — и замер на пороге, пораженный тем, что предстало его взору.

На коврике перед камином, съежившись скорее всего от страха и закрыв лицо руками, сидела хрупкая молодая женщина, а рядом с ней лежал некий предмет, в котором Рейберн Лайл, к своему ужасу, признал бомбу!

Как будто под влиянием его взгляда, бомба вдруг начала шипеть и разбрасывать искры, а незнакомка, вероятно, каким-то шестым чувством ощутив его присутствие, обернулась к двери.

Медленно, словно нехотя, она начала подниматься, не сводя с него глаз. Только тут Рейберн Лайл, сбросив наконец с себя оцепенение, принялся действовать, прекрасно понимая, чем грозит промедление.

Бросив на пол портфель, он одним прыжком очутился рядом с женщиной и резким движением увлек ее за диван. Там он прижал ее к полу и закрыл своим телом.

Бомба все так же зловеще шипела, и хотя теперь она не была видна Лайлу — мешала спинка дивана, — молодой человек ожидал, что через несколько секунд произойдет неминуемый взрыв.

Он отчаянно пытался сообразить, что еще можно сделать в такой ситуации, чтобы обезопасить себя, — ведь наверняка взрыв будет мощным, а его последствия — разрушительными.

Однако теперь, пожалуй, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Оставалось лишь пригнуть голову и молиться о том, чтобы остаться в живых и не стать инвалидом, как это уже случилось со многими другими жертвами подобных происшествий.

Время шло, хотя секунды казались вечностью, а взрыва так и не последовало. Только тут Лайл обратил внимание на то, что лежащая рядом с ним женщина уткнула голову в пол и вообще ведет себя подозрительно тихо.

Должно быть, когда он толкнул ее за диван, она потеряла шляпку, и теперь это давало Лайлу возможность без помех любоваться ее роскошными светло-каштановыми волосами, спускавшимися нежными завитками на обнаженную шею.

Наверное, она, как и он сам, старалась не дышать, с тревогой ожидая момента, когда стены комнаты превратятся в груду обломков, а на их головы рухнет потолок.

Итак, оба, затаив дыхание, ждали…

Через некоторое время Лайлу, который напряженно вслушивался в наступившую тишину, начало казаться, что шипение как будто совершенно стихло. Выждав несколько минут, он спросил незнакомку:

— Когда она должна была взорваться? Услышав его голос, женщина вздрогнула, а потом, запинаясь, ответила:

— Уже давно…

— Так какого же черта вы сидели рядом с ней? — удивился Лайл.

Она промолчала и только испуганно сжалась.

Лайл осторожно выглянул из-за спинки дивана. Ему вовсе не хотелось, чтобы взорвавшийся в этот момент снаряд обезобразил его лицо. Однако бомба неподвижно лежала на коврике перед камином, по-видимому не собираясь взрываться.

Искры из нее больше не сыпались, лишь рядом на полу виднелась кучка пепла.

— Оставайтесь на месте! — приказал Лайл женщине.

Очень медленно, не сводя глаз с бомбы, он поднялся и направился к столику в углу комнаты, где стоял поднос с напитками. Теперь, когда внезапный страх отпустил его, жажда показалась просто нестерпимой.

Как обычно, там стояли не только графины с крепкими напитками и бокалы, но и большой кувшин лимонада, которым Лайл привык утолять жажду.