Вяземская катастрофа 41-го года - [28]

Соединениями и частями зачастую командовали люди, не имевшие достаточной подготовки и тем более боевого опыта. Массовые репрессии против командных кадров в 1937 – 1939 гг. лишили армию почти четырех десятков тысяч наиболее опытных генералов, адмиралов и офицеров. И если в количественном отношении образовавшуюся эту брешь удалось закрыть, то качественный уровень командных кадров резко упал. Непосредственно перед войной сменилось практически все руководство Наркомата обороны, Генерального штаба, главных и центральных управлений, командование войск военных округов и флотов. Их сменили молодые, энергичные, но, как правило, недостаточно опытные офицеры и генералы, не имевшие ни необходимых знаний, ни навыков работы на ответственных должностях. К тому же большинство из них было запугано продолжавшимися репрессиями. Многие боялись принимать самостоятельные решения, идти на малейший риск, подавляли в себе любую инициативу из страха быть заподозренными во вредительстве. Еще в 1940 г. в акте передачи Наркомата обороны от Ворошилова Тимошенко отмечалось: Вооруженные силы Советского Союза не способны в их тогдашнем состоянии вести ни наступательных, ни оборонительных операций. На основательную перестройку вооруженных сил не хватило времени. А боевой опыт директивами и накачками по телеграфу не передашь.

Это касалось не только высших должностных лиц, таких как командармы, комкоры, но еще в большей степени командиров частей и подразделений, уровень тактической подготовки которых не отвечал требованиям современной войны. Постепенно они научилась воевать, но это обучение было оплачено чрезвычайно дорогой ценой – гибелью сотен тысяч солдат и офицеров на полях сражений. Каждый просчет или ошибка в организации боя приводили к неоправданно большим потерям в людях, вооружении и боевой технике. Постоянные неудачи, большие потери подрывали веру личного состава частей в способность командования организовать и обеспечить успех наступления.

В этом отношении представляет интерес мнение врага. Русские дивизии наступали, как правило, на узком фронте, при этом пехота атаковала почти в сомкнутых строях. Неспособность младших командиров действовать самостоятельно всегда заставляла русских вести атаки массированно, в плотных боевых порядках. Благодаря превосходству в численности этот метод позволял им добиваться порой крупных успехов. Но такие массовые атаки можно выдержать, если обороняющиеся хорошо подготовлены, имеют достаточное количество вооружения и действуют под руководством решительных командиров.

Иногда считают, что главным итогом Смоленского сражения является срыв расчетов гитлеровского командования на безостановочное продвижение к Москве, что германские войска были вынуждены прекратить наступление на главном направлении и перейти к обороне. Это утверждение не совсем соответствует фактам. Гитлеровское командование прежде всего стремилось разгромить главные силы Красной Армии, считая, что после этого столица падет сама собой. Проведенное контрнаступление не помешало немцам изъять из группы армий «Центр» две армии для разгрома войск Юго-Западного фронта.

Главным итогом двухмесячных боев, видимо, следует считать то, что противник не смог достичь своих целей по разгрому советских вооруженных сил в короткие сроки. Встретив ожесточенное сопротивление советских войск, германское командование было вынуждено изменить свой план войны, искать новые решения и менять последовательность операций. В результате Смоленского сражения Ставка ВГК выиграла время для подготовки вооруженных сил, народа и страны в целом к затяжной и бескомпромиссной борьбе. Другое дело, как был использован этот выигрыш. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что в ходе боев и сражений командование и личный состав Красной Армии постепенно приобретали бесценный боевой опыт, без которого нельзя было победить более сильного врага.

Но цена Смоленского сражения для Красной Армии оказалась непомерно большой – безвозвратные потери составили 486 171 человек, а санитарные – 273 803 человека, всего – 759 974 (сюда не вошли потери пограничных и внутренних войск). За 63 суток сражения наши войска потеряли 233,4 тыс. единиц стрелкового оружия, 1348 танков, 9290 орудий и минометов, 903 боевых самолета. Только Брянский фронт к 30 сентября потерял безвозвратно 202 танка.

А с учетом Киевской (7.07 – 26.09.1941 г.) и Ленинградской (10.07 – 30. 09.1941 г.) оборонительных операций потери, по официальным данным, составили: личного состава – 1804,3 тыс. человек (в том числе безвозвратные – 1316,6 тыс.), стрелкового оружия – 2731,6 тыс. единиц, танков – 3251, орудий и минометов 47 594 (в 2,5 раза больше, чем в приграничных сражениях), боевых самолетов – 2948 [19]. В августе фронты получили в качестве пополнения около двух миллионов человек[37]. Но понесенные громадные потери в людях, вооружении и боевой технике к началу следующей наступательной операции врага полностью восполнить так и не удалось. Это отрицательно сказалось на устойчивости советской обороны.

О масштабах потерь советских войск (по немецким данным) на Западном стратегическом направлении, противостоящих группе армий «Центр» до начала Московской битвы, можно судить по данным таблицы 2. Общие потери советских войск, в том числе и безвозвратные, значительно превышают указанные цифры.