Вяземская Голгофа - [2]
– Не всё впустую… – прокричал Генка, но Тимофей не хотел слушать его.
Внизу, за голыми кронами яблонь, за высоким забором, там, где крутая тропка стекала по камням к воде залива, тихо тарахтел мотор ботика. Братия грузилась на судно в страшной спешке. Накануне, поздним вечером, на центральную усадьбу монастыря прибыли насельники дальних скитов.
– Не убоишься демонских прикосновений?
Фадей осторожно перемешивал толстой щепкой вар в чугунном котелке.
– Что молчишь? – настаивал отец Гордий.
– Видишь, отче, яблонька от бомбежки пострадала. Ветки обломаны, но то небольшая беда. А вот кора посечена осколками – это плохо. Буду её врачевать и надеяться, что по весне расцветет.
– Антихристы жизни могут лишить. Или хуже того – повелят от веры отречься. Слышал я, в России наших братьев лишают всех прав, если те от веры не отрекаются.
– Со смирением всё приму, брат. Если из сада прогонят, в лесу стану жить, подобно старцу Серафиму. Этого-то права, чай, не отнимут.
Фадей не стал смотреть вслед Гордию, не подошел к ограде сада. Не хотелось ему видеть, как братия бежит из монастырской бухты. Закончив работу в саду, он полез наверх, туда, где на фоне светлой голубизны ярко горели синие купола. Он пересек монастырский двор. Толстые подошвы сапог ступали по битому стеклу, и Фадею казалось, что земля стонет у него под ногами слишком шумно, слишком громко. У ворот храма его окликнула Сохви.
– Куда? – по своему обыкновению, коротко спросила она.
– Помолиться. Может быть, в последний раз. Говорят, будто большевики не разрешают молиться в Божьих храмах. Устраивают в них казенные учреждения, склады, ещё Бог знает что.
– Самолеты, – насупилась Сохви. – Там!
Она махнула рукой в сторону Скитского острова.
– Что же это? Опять налет?
К счастью, вероломную слабость в ногах удалось быстро преодолеть. Он поплелся обратно через Святые врата, в обход келейных корпусов на старое братское кладбище. Сохви неотлучно следовала за ним, шла след в след, прошла за кладбищенскую ограду и потом стояла рядом и смотрела.
Вдали, над верхушками леса, в том месте, где на Скитском острове располагался скит всех святых и часовня крестных страданий, медленно, на низкой высоте кружили три больших самолета. Вокруг них рвались зенитные снаряды, наполняя пустые небеса белыми округлыми облачками. Слышался отдаленный тихий стрекот. Финские зенитчики вели огонь из множества орудий, но всё безрезультатно. Самолеты кружили и кружили, будто заговоренные. Фадей успокоился, заметив на горизонте тёмно-серые высокие облака. Ладога нагоняла на Валаамский архипелаг непогоду, а это значит, что Спасо-Преображенский собор сегодня бомбить не будут. На Скитском же острове не осталось никого, кроме солдат зенитного дивизиона.
– Бог нас покинул? – спросила Сохви после долгого молчания.
Фадей обернулся. Эх, и надоела же ему эта баба! Как смертная тоска неотвязная, всюду следует за ним. Безмужняя, бездетная, плоская, похоже, она вообразила, что он, старец Фадей, её родной ребенок.
– Который тебе год, Сохви?
– Не помню. Но много больше, чем тебе, старик, – длинная фраза, состоящая аж из восьми слов, стоила Сохви немалых трудов. На лбу финки выступили крупные капли испарины.
– Ты останешься со мной, финка? – тихо спросил Фадей.
– Да, – был ответ.
Часть первая. Фокстрот у подножия Голгофы
– Тимофей, Анатолий и Геннадий – восьмой экипаж в эскадрилье. Если восьмерку положить на бок – получится знак бесконечности. Мы будем жить вечно! – смеялся Наметов. – Жми на газ, командир!
– Нет, наш «Ледокол» летает быстрее! – бурчал Анатолий на переднем пассажирском сиденье. – А это какая-то колымага. Трясет.
– Взлетаем! – завопил Тимофей, вдавливая в пол педаль газа.
Сзади верещала чернявая девчушка – младшая сестра Геннадия Вениаминовича. Анатолий Афиногенович как человек женатый и скромный, опасался прикоснуться к хохотушке даже взглядом.
– В экую дыру нас занесло! – бурчал штурман.
– Это не дыра! Это поселок Шелепиха.
Белый кабриолет ГАЗ-69 лавировал между кучами мусора. Автомобиль запросто преодолевал глубокие ямы и карабкался на кучи щебня, выбрасывая из-под задних колес фонтаны мелких камешков. Тимофей не ограничивал свой водительский темперамент ни границами проезжей части, ни рамками правил дорожного движения. Неистовые вопли клаксона разгоняли зазевавшихся пешеходов. По счастью, дождя давно не было. Ни единая крошка московской глины не попала в пахнущий кожей салон. Выбравшись из замусоренных переулков Шелепихи, они выехали на широкую улицу. Вдали виднелись желтые буркалы уличных фонарей и звездная россыпь освещенных окон в многоэтажных домах. Двигатель ГАЗа ревел, подобно авиационным турбинам.
Совершая головокружительный слалом по улицам, Тимофей вовсе не смотрел по сторонам. Несся, кое-как ориентируясь по фонарям. Сумрачные мостовые бросались под колеса ГАЗ-69, подобно самоубийцам. Небо над ночной Москвой было светлым и туманным, будто на улице ранний вечер, а не глубокая ночь. Генка глазел по сторонам. Огни витрин, звуки диксилендов, разноцветные платья девушек, благоухающий товар цветочниц, взгляды вслед несущемуся автомобилю только восхищенные или почтительные – таков был их первый после окончания финской кампании отпуск. Обрывки впечатлений, ароматы иной, столичной, жизни, праздничный подъем, бесконечное балансирование на грани полного восторга, обманчивое ощущение свободы в самом начале прыжка в бездну – Генка уже начал уставать от всего этого. Ночами ему всё чаще снился густой лес, сплошной стеной обступающий летное поле, гулкая тишина ангара, пение сверчков и полет. Настоящий полет, когда расчерченная на квадраты полей земля плывет под крыльями штурмовика, когда ленты рек обвивают кудрявые головы низких холмов, когда пахнет моторным выхлопом и пороховой гарью. Там, в другой жизни, ночь отличается ото дня так же, как недолговечное похмелье беспечности отличается от строгих установлений воинского братства.
Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1944 году нацистская Германия применила на фронтах новейшие виды вооружений, не имеющие аналогов у ее противников: крылатые и баллистические ракеты, анаэробные подводные лодки, реактивные самолеты. Небо над рейхом должны были прикрывать установки направленного электромагнитного излучения, мгновенно превращающие любой самолет в клубок пламени. Такая экспериментальная установка электромагнитного излучателя была построена в Центральной Норвегии. Планы нацистов сорвал дерзкий рейд десантников-североморцев под командованием бывшего партизана капитана Николая Лоскутова.
За крутой нрав Федора Завьялова прозвали "бесова душа". Он получил срок за бытовую поножовщину и должен искупить свою вину. В лагере Федор подает рапорт: просится на фронт. Его ждут штрафбат и боевое крещение на Курской дуге, он проходит долгой фронтовой дорогой, которая никогда не бывает гладкой. Казалось бы, Победа совсем близко, но судьба опять испытывает Завьялова на прочность.
Роман известного писателя, лауреата премии имени Фадеева Александра Павловича Беляева (1927–1996), написанный на документальной основе, рассказывает о том, как в годы Великой Отечественной войны советские контрразведчики раскрыли и предотвратили террористическую акцию гитлеровских спецслужб против Верховного главнокомандования Красной армии. В этой поистине героической борьбе с вражеской агентурой они постоянно опирались на помощь наших людей: воинов-красноармейцев, сотрудников милиции, тружеников тыла, подпольщиков, партизан.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…