Вы найдете это в библиотеке - [14]

— Чистое серебро. Сделано в Англии.

— А какого времени эта ложка? — спросил я.

Тогда он надел очки, перевернул старинную вещицу и прищурился.

— 1905 год.

Я подумал, что это написано на оборотной стороне. Однако, когда посмотрел сам, обнаружил лишь гравировку с буквами и значками — всего четыре элемента. Никаких цифр не оказалось.

— А как вы узнали?

— Хе-хе.

Хозяин магазина засмеялся. Он не ответил на мой вопрос, но выражение его лица мне понравилось — у него была очень хорошая улыбка.

Сразу становилось ясно, насколько он любит антиквариат. Насколько он уверен в своем экспертном мнении. Я тогда решил, что он выглядит круто. Очень.

Дома я рассматривал ложку и рисовал разные картины в своем воображении. Нулевые годы XX века в Англии, кто и как тогда ей пользовался, что ел.

Возможно, какая-то английская дама пила послеобеденный чай из кружки с этой ложкой. Или ласковая мама кормила с нее своего малыша. Мальчик вырос, стал толстым дядей, но всегда бережно хранил ложечку как воспоминание. Или эта ложка была так любима в семье, что три сестрички вечно отбирали ее друг у друга, или же…

Я не мог остановить полет фантазии. Мне не надоедало рассматривать ложку и придумывать истории.

С тех пор я стал время от времени наведываться в антикварный магазин «Энмокуя».

Владельца звали Эбигава. Осенью и зимой он носил теплую вязаную шапку из шерсти, а летом и весной — тонкую трикотажную из хлопка или льна. Видимо, ему нравились шапки.

На свои скромные карманные расходы я купил несколько вещичек. Мне было неудобно перед Эбигавой, но иногда я просто рассматривал полки, ничего не приобретая. Как только я оказывался в лавке, сразу забывал о повседневных делах. О проблемах в школе, о замечаниях мамы, о беспокойстве за будущее. Какими бы тяжелыми ни казались дни, стоило мне открыть дверь, как там меня ждал фантастический мир.

Постепенно я стал заговаривать с Эбигавой и постоянными покупателями, изучать историю и терминологию антиквариата.

То, что клеймо на ложке называется hallmark, я тоже узнал от Эбигавы. Я около года ходил в магазин, когда он наконец рассказал мне об этом. Четыре знака обозначали производителя, пробу, сертификат проверки и год создания.

— Вот, смотри, в прямоугольной рамке буква n. Это означает, что предмет был произведен в 1905 году.

То есть предмет можно было атрибутировать не при помощи цифр, а при помощи алфавита и расположения рамочек вокруг букв. Наверное, это особый шик для англичан — использовать не просто цифры, а вот такую изящную систему обозначений.

— Я думаю, изображение овцы — это герб. Но не целиком, а только его часть.

После его слов ложка стала казаться мне еще более ценной. Это не просто симпатичная картинка. В этой ложке можно прочувствовать достоинство целой династии.

Какой же невероятно огромный мир тут скрывался! Погрузившись в него, я проникся глубоким уважением к Эбигаве.

Но сейчас его магазина больше нет.

Как-то раз после уроков я привычно отправился в лавку, но на дверях обнаружил объявление: «Магазин прекратил работу». И на этом наше знакомство с Эбигавой оборвалось.

За последние восемнадцать лет в помещении магазина открывали салон красоты, булочную, а теперь на его месте организована маленькая парковка для пяти машин.

И я больше не могу оказаться по ту сторону двери.

Я часто думал о том, чтобы когда-нибудь самому открыть магазин.

Даже сейчас, когда мне уже тридцать пять, я все еще храню эту надежду в сердце.

Когда-нибудь я накоплю денег, брошу работу в фирме, найду подходящее место, подберу ассортимент антикварных товаров. Когда-нибудь, когда-нибудь…

Но когда же наступит это самое «когда-нибудь»?

Окончив университет, я уехал из дома, снял квартиру в городе и устроился работать в бухгалтерию компании по производству мебели. Это небольшая фирма. Мы не занимаемся дизайнерской мебелью, как раз наоборот — недорогой и доступной, на которую неизменный спрос, поэтому работа в фирме вполне стабильна.

Чуть правее от меня расположен стол начальника отдела Табути. Повернувшись, он посмотрел на меня и спросил:

— И как это работает?

Недавно всем сотрудникам установили новую программу — видимо, он не понимает, как ей пользоваться. Каждый раз, когда у него что-то не получается, он консультируется со мной.

Я как раз занимался сверкой авансового отчета, мне пришлось прервать работу и встать.

«Кажется, вчера он спрашивал то же самое», — подумал я. Я подошел к его столу и показал последовательность действий. Табути воскликнул: «А, вот оно как!» — и кивнул.

— Большое спасибо, Урасэ. Знаешь ты толк в работе, — добавил он толстыми губами.

Я вернулся на свое место и продолжил сверку.

Не могу сказать, что работа с цифрами мне не нравится. Бухгалтерия — это не столько о том, чтобы двигать бизнес вперед, сколько о координации работы. Здесь не бывает рисков или преодоления препятствий.

Это скромная непритязательная работа, и если отключиться от мысли, что на этой должности невозможно работать со страстью, то заниматься ею несложно.

— Урасэ, пойдем завтра после работы выпьем? Помнишь, в прошлом месяце ходили в «Оофунатэй». Они открылись ровно три года назад, празднуют завтра, пиво со скидкой будет, — предложил Табути.