Ввод - [29]

Затем Василий вспомнил Асю, и как попал в академию и улыбнулся.

— Что улыбаешься, Василий Петрович?

— Вспомнил, как фантастика становится явью.

— Вот видишь, значит, бывают всё-таки чудеса.

Сбыться их планам так и не пришлось. Вскоре после ухода начальника штаба в полку появился надменный майор в сапогах и фуражке генеральского пошива. Смотрел на всех свысока. Грубый с подчинёнными, заискивающий перед начальством он быстро противопоставил себя всему офицерскому составу полка. Окончив гражданский институт, он был призван на два года в армию. За эти два года сумел жениться на дочке одного из генералов. Тот напряг все свои силы, да так, что Менков, будучи старшим лейтенантом, остался в армии, а затем начал двигаться со скоростью реактивного снаряда по карьерной лестнице вверх. И вот уже в звании майора, получив очередное назначение, он прибыл на должность начальника штаба полка. Комдив Менкова уважал, и любил повторять: «В этом полку только с Менковым и можно разговаривать». Перед комдивом Менков лебезил и старался влезть в любые дырки без мыла. Все в полку заговорили, что новый начальник штаба пришел ненадолго. Не пройдет и полгода, как Никольцева он выживет.

Утром Бурцев шёл на службу в приподнятом настроении. Хотя и проводил вчера ночные стрельбы и лёг только под утро, усталости не чувствовал. Утренняя пробежка, обливание холодной водой давали бодрость. Он любил с утра себя обливать холодной водой, и это вошло уже в привычку. Но не только это давало бодрость, настроение поднимали результаты ночной стрельбы. Десять месяцев кропотливого труда не прошли даром. Вчера с начфизом проверяли — по физической подготовке тоже неплохо. Немного вождение подводит. Надо бы зампотеху помочь. Слабоват он и техники неисправной много. Вчера на совещании командир полка ругал.

— Две машины от батальона на уборку урожая надо отправить, не может подготовить, — думал Бурцев, — то того нет, то другого. Уж если Никольцев ругал, дела совсем плохи.

— С полка, — говорит, — двадцать пять машин идёт на уборку, а от вас всего две, Барановский спит и не хочет их готовить. Ходит, как в штаны наложил, «ни рыба, ни мясо». А ты его защищаешь, Василий Петрович.

— Если Вадим Степанович повысил голос, видать, у Барановского совсем плохо. Надо бы самому вмешаться, занятия завертелись, ротные сами доведут до конца. А с водителями, техниками рот, надо браться самому. Не хватит тебя, Бурцев, ой, не хватит во все дырки залезть, — думал он. — А что делать, везде провал, надо вытягивать.

— Майор Бурцев, майор Бурцев! — голос извне прервал цепь его мыслей.

У двери штаба стоял дежурный по полку и звал его. Бурцев подошёл к нему.

— Командир велел зайти к нему в кабинет.

Может, случилось что, подумал Бурцев. Приехал поздно ночью — было всё нормально.

— В батальоне всё нормально? — спросил он у дежурного.

— Всё хорошо, никаких замечаний, только со столовой пришли, — ответил тот.

Поднялся на второй этаж, постучал в дверь кабинета. Никольцев поднялся, встретил и поздоровался за руку.

— Судя по доброжелательному взгляду командира разговор, будет не плохим, — подумал Бурцев.

— Садись, Василий Петрович, докладывай, как ночные стрельбы?

— Не буду хвастаться, но твёрдая тройка есть.

— И что у тебя за манера всё уменьшать. Другие больше двойки не имеют, а пыль в глаза пускают, гоголем держатся, как отличники, того и гляди, медаль на грудь пора вешать, а ты все скромничаешь. Мне докладывали со стрельбища всего три хороших, а остальные отлично. — Он развернул большой лист ватмана, на котором отображалась успеваемость рот полка по всем дисциплинам. Пробежал глазами по строчкам, где был батальон Бурцева.

— Так, — начал он, — батальон твой идёт нормально. Вождение у тебя слабовато. Ты меня извини, что я тебя вчера за машины выругал, но Барановскому надо помочь. Я уже и зампотеху полка задачу поставил. Не собранный он у тебя какой-то.

— Хороший офицер, просто с запчастями плохо.

— Не защищай его. У других с запчастями не лучше, но крутятся.

— Другие могут через бутылку, а он не может. Не пьёт он, Вадим Степанович, вот и не получается у него. Запчасти-то нынче только за бутылку можно достать. Тот же прапорщик с дивизионных складов без бутылки не отпустит. Пусть даже накладная будет, в лучшем случае, выдаст половину, а остальное напишет — нет в наличии.

— Хорошо, я сказал зампотеху, чтобы он помог Барановскому. Дела у тебя идут неплохо, а вот со вторым батальоном что делать? Кругом двояк. Вчера комдив звонил. Округ берет на проверку батальон Калмыкова.

— Пусть мой возьмут.

— В том-то и дело, что не хотят твой. Говорят, меньше года в должности, какой с него спрос.

— Так им что, спрос нужен или результаты? Никак подкоп под вас делается, Вадим Степанович.

— Судя, по всему, да. Берут самый слабый батальон. Только хренушки, им, я номенклатура министра. Меня просто так снять трудно. Рогами упрусь. Правда, будут тюкать по темечку, пока сам не соглашусь на военкомат в какой-нибудь отдалённый райцентр.

— А откуда они знают про самый слабый батальон?

— Хорошие информаторы есть!

— Менков, что ли?

— Похоже, что он. Я уже этот ватман стал прятать. Самому учёт вести лень, вот он и рыскает у меня по кабинету, когда меня нет. Раз захожу в кабинет, а он развернул эту сводную ведомость и себе в блокнотик переписывает. Сделался таким агнцем, для своего учёта, говорит. А у него его никогда не было, да и не будет. Это не такой человек.