Введение в журналистику - [5]
Журналистика отражает общественное сознание и формирует его, служит обществу и одновременно является инструментом социального управления. Именно вследствие этого СМИ называют четвертой властью (вслед за представительной, исполнительной и судебной). Являясь сложным диалектическим явлением современной жизни, журналистика — одно из важнейших орудий общественного прогресса, ибо без всестороннего развития журналистики невозможно развитие общества и человеческой цивилизации.
Лекция 2
Краткий экскурс в историю журналистики
Первичные процессы информационного обмена между людьми уходят своими корнями в глубокую древность. В сущности, общение, обмен информацией и превратили человеческое сообщество в социум. Различные способы передачи актуальной, общественно значимой информации, использовавшиеся в древние времена, мы вправе считать пражурналистскими явлениями. По-видимому, журналистику метафорически называют второй древнейшей профессией еще и в хронологическом отношении.
Когда индейцы тревожными звуками тамтамов, а древние инки пламенем костров, зажигаемых в предельной зоне видимости один от другого, сообщают на значительные расстояния о приближении неприятеля, разве это не коммуникативный акт? Причем передавались таким образом именно актуальные, чрезвычайно важные для племени (общественно значимые) сведения.
Информация в этих случаях передавалась условными сигналами. Так возникала простейшая знаковая система. Но изначально важнейшим носителем (и хранителем) информации было слово, человеческая речь. Поэтому к пражурналистским явлениям мы относим ораторское искусство, возникшее и достигшее совершенства в Древней Греции и Римской империи. Есть все основания утверждать, что развитие риторики связано с возникновением и упрочением государства как института общественной организации. Нарицательными стали имена Демосфена (Греция, III в. до н. э.) и Цицерона (Рим, I в. до н. э.). И отточили эти блестящие политические ораторы свое мастерство благодаря тому, что им было кому (аудитория вполне массовая по масштабам того времени), что (общественно значимая информация) сказать — и, как свидетельствует история, сказать с весьма значительной результативностью. Словом, мы видим здесь все компоненты стандартного коммуникативного акта, лежащего также в основе журналистской деятельности.
В средние века этот вид пражурналистской деятельности сохраняется. История не сберегла имен тех, кто витийствовал на новгородских вече, толковищах суздальцев и московитов, но вряд ли Александр Невский или Василий Буслаев могли увлечь за собой русичей, если бы владели только мечом и не владели словом.
Политическую информацию в это время распространяли в Европе глашатаи, герольды, курьеры и вестники, которые вещали уже не от своего имени, но развозили по городам и весям и зачитывали царские да королевские указы, реляции и рескрипты. Как отголосок этих явлений в современной журналистике сохранились названия газет и журналов — “Курьер ЮНЕСКО”, “Daily Herald” (герольд), “Московский вестник”, “Washington Post” (почта), “Chicago Tribune” (трибуна — место произнесения речей), “Форум” (площадь в Риме, где проходили народные собрания) и т. д.
В средние же века, несмотря на всеобщий упадок и разгул клерикального мракобесия, именно в церквах и храмах дальнейшее развитие получило ораторское искусство — и проповеди не всегда носили богословский характер.
Однако устная речь, достаточно успешно выполняющая свои задачи в процессе создания информации, несовершенна при ее массовом распространении и особенно хранении (хотя фольклор и продемонстрировал свою долговечность, однако, он сохраняет, по преимуществу, образцы народного художественного творчества).
Человечество ищет и постоянно совершенствует способы хранения информации, и история развития цивилизации напрямую связана с успехами на этом поприще.
Древнейшие образцы письменности сохранились на каменных скрижалях — но можно ли говорить о скорости распространения сведений, если немало времени требовалось только для того, чтобы выбить одну только букву, знак, иероглиф? Скорее, это послание в вечность (частично выполнившее свою функцию).
Для более быстрой фиксации текста сначала использовались глиняные и натертые воском дощечки, на которых писали острой палочкой (стило). В первом случае след, нанесенный на влажную глину, после затвердения был пригоден к длительному хранению. Во втором — написанное легко стиралось, благодаря чему открывалась возможность многократного использования восковых дощечек.
В Древнем Риме по указанию императора Юлия Цезаря (I в. до н. э.) на видных местах вывешивались гипсовые доски с сообщениями о решениях сената — “Acta Senatus”, о постановлениях народного собрания — “Acta diurna populi Romani”. Эти своеобразные предшественницы газет просуществовали вплоть до IV в. до н. э.
В Японии сохранилась глиняная “газета” за 1615 г. Под названием “Йомиури Каварабата”. Небезынтересно, что название в переводе означает “Прочти и передай другому” — стало быть, создатели такой “газеты” стремились к массовости, если не количеством экземпляров своего “издания”, то хотя бы попыткой увеличить число потребителей информации.
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.