Введение в языковедение - [106]

В русском для существительных женского рода на–а, — я и для существительных мужского рода одушевленных дело обстоит так же, как и в латинском: сестра любит собаку, отец любит сына (возможны любые перестановки без изменения грамматических значений), но для существительных неодушевленных мужского рода, для существительных среднего рода и женского рода на мягкую или шипящую согласную и для всех несклоняемых существительных дело обстоит иначе; ср. стол царапает стул, бытие определяет сознание, цепь дробит кость, кенгуру делает антраша, где понимание того, что есть подлежащее, а что – дополнение, определяется только местом: до сказуемого или после него. В немецком все зависит от формы артикля: для женского и среднего рода он не различает именительного и винительного падежа, для мужского артикль может различать подлежащее (der) и прямое дополнение (den); в английском же и французском, где нет склонения существительных и артиклей, понимание того, что есть подлежащее и что – прямое дополнение, всецело зависит от порядка слов.

Порядок слов может также различать определение и определяемое. В русском языке этого, как правило, не требуется, потому что формы прилагательного–определения и существительного–определяемого различны; ср. круглый дом и домашний круг; однако в таких случаях, как глухие ученые и ученые глухие, только порядок слов показывает, что – определение и что – определяемое.

Есть и такие языки, где для данного грамматического отношения порядок слов является решающим; так, например, в казахском языке (где существительные и прилагательные, как правило, не различаются) только по порядку слов можно установить, что является определяемым («существительным») и что определяющим («прилагательным»): сагат калта – «часовой карман» (карман для часов), а калта сагат – «карманные часы», ыдыс темир – «посудное железо» (железо для изготовления посуды), а темир ыдыс – «железная посуда». Аналогичные явления встречаются и в английском языке, где есть особые прилагательные, многие существительные по конверсии могут выступать в роли прилагательных; бывает и так, что два слова могут стоять в прямом и обратном порядке (как в казахском языке).

Порядок слов для выражения этого грамматического отношения может быть различным в разных языках; так, глухие ученые по–французски les savants («ученые») sourds («глухие»), а ученые глухие – les sourds («глухие») savants («ученые»), т. е. противоположность тому порядку, который принят в русском.

В тех языках, где порядок слов фиксирован для выражения грамматических отношений, он с трудом может быть использован для стилистических целей, и, наоборот, в языках, где порядок слов свободен, перестановка слов, в широком смысле инверсия[ 489 ], – очень сильное стилистическое средство; ср. в русском: Я видел отца – Видел я отца – Отца я видел – Отца видел я и т. п.

Так называемый «твердый порядок слов» в латинском и в значительной мере в немецком языке – традиция стилистическая, а отнюдь не грамматическая.

§ 53. СПОСОБ УДАРЕНИЯ

Ударение только тогда может быть выразительным средством в грамматике, когда оно изменчиво. Поэтому тоновое ударение всегда может быть грамматическим способом вследствие

своей политоничности[ 490 ], т.е. изменяемости тона на том же слоге; например, в литовском языке dvi'em (с нисходящим тоном) – «двум», adviem (с восходящим тоном) – «двумя»; в сербском ствари (с нисходящим ударением) – «вещи» (род. п. ед. ч. от ствар – «вещь»), а ствари (с восходящим ударением) – «в вещи» (местн. п. ед. ч.); в языке шиллук (Восточная Африка) jit с высоким тоном – «ухо», а с низким – «уши»; в другом африканском языке, тсвана, kemotho с низким тоном – «я человек», а то же с высоким тоном на первом слоге (kemotho) – «он человек».

Так использовать динамическое ударение нельзя вследствие его монотончности[ 491 ]

т.е. однородности. Но в случае возможности передвижения ударения оно делается очень удобным грамматическим способом.

По этому вопросу интересные мысли находим у Е. Куриловича: «В языках с так называемым постоянным местом ударения оно падает на слог слова, который установлен: а) безотносительно, как начальный или конечный слог слова…; б) относительно, как следующий после начального (то есть второй) или предшествующий конечному (то есть предпоследний) слог слова. В языках с так называемым свободным и подвижным ударением оно… падает не на отдельные слоги слова, а прежде всего на отдельные морфемы в пределах слова. Различие между польской формой rekami и ее русским эквивалентом руками заключается в том, что польская форма имеет ударение на предпоследнем слоге слова, а русская форма – на первом слоге окончания»[ 492 ]. И дело здесь в том, что в польском ударение постоянное, т. е. падающее на определенный слог слова (предпоследний), независимо от того, какая это морфема, а в русском – ударение подвижное, которое в пределах одной парадигмы может падать в одних словоформах на корень, в других – на окончание; например, в единственном числе: дом, дома, дому, домом, о доме – на корень, а во множественном числе: