Введение в структурную вампирологию - [4]
Автор "Размышлений о вампирах" (Dissertazione sopra i vampiri, Неаполь, 1744) Джузеппе Даванцатти, кардинал, иезуит и архиепископ Трани, писал ее по прямой просьбе папы в качестве полузакрытого текста для служебного пользования, и оттого эта работа менее известна. Даванцатти естественно относит вампиров к козням дьявола, но при этом отделяет факты от фантазии а самих вампиров - от призраков, а также критикует невнимательных "охотников на нежить".
Но наиболее подробной и интересной работой того времени, также вдохновленной данными случаями, была работа французского бенедиктинского монаха и ученого Дома Августина Калмэ "Диссертация о появлении ангелов, демонов и призраков, а также о появлении вампиров в Венгрии, Моравии и Силезии" ("Dissertations sur les Apparitions des Anges des Demons et des Espits, et sur les revenants, et Vampires de Hundrie, de boheme, de Moravic, et de Silesie."), изданная в 1746.
Хотя Калмэ известен и как автор ряда работ по изучении Библии, этот труд сделал из него самого известного вампиролога 18-о века. Как и его итальянского коллегу Даванцатти, на изучение вампиризма его подвигла волна сообщений о вампирах, поступавших из Германии и Восточной Европы. Будучи потрясен детальными и убедительными доказательствами случаев вампиризма, поступающими из Восточной Европы, он считал, что было бы неразумным просто так отмести их. В дополнение, как богослов, он признавал, что существования и действия подобных вновь вернувшихся существ, сосущих кровь, могут оказать важное влияние на различные богословские заключения относительно природы существования после жизни.
Калмэ определял вампиров как людей, которые умерли, а затем вернулись из могилы, чтобы тревожить живущих, пить их кровь или даже стать причиной их смерти, собрал много записей о вампиризме, используя всевозможные источники - официальные отчеты, газеты, свидетельства очевидцев, записки путешественников и критические замечания своих ученых коллег (большую часть его опубликованной работы составляла антология всех собранных им данных), проанализировал все существовавшие толкования этого феномена, включая местный фольклор, принял во внимание естественные, но мало известные перемены, происходящие с телом после смерти, и последствия преждевременного погребения.
Затем Калмэ предложил свою интерпретацию этих сообщений. Он осудил истерию, которая последовала за несколькими случаями вампиризма и поддержал осуждение Сорбонной надругательств над телами, но оказался неспособен сделать окончательный вывод и оставил вопрос открытым. Впрочем, он скорее склонялся к идее существования вампиров, замечая, что "кажется невозможным не присоединиться к вере в то, что эти призраки действительно приходят из могилы и что они способны на те ужасные действия, которые им так широко и вполне определенно приписывают"...
Книга Калмэ стала бестселлером. Она выдержала три переиздания во Франции:
1746, 1747 и 1748 годах. В Германии вышла в 1752 году и в Англии - в 1759 году (повторно выходила в 1850 году как ''Мир призрака''), и целый ряд вампирологов последующего времени, в том числе и Монтегю Саммерс, использовал работы Калмэ как основной источник своих исследований. Часть ее переведена на русский язык и находится здесь:
http://vamps.narod.ru/x/vampires/kalmet.htm.
Охота на упырей была остановлена только скептически настроенной императрицей Марии-Терезии, которая, когда в Силезии случился очередной всплеск вампиризма, направила туда для исследования этого вопроса своего личного врача. Он составил отчет, разоблачая это происшествие как сверхъестественную чушь, и осудил надругательства над телами. В ответ на это в 1755 и 1756 году Мария-Терезия издала законы с целью остановить распространение вампирической истерии, включая прекращение дел, связанных со случаями вампиризма, которыми занималась церковь, и передачу их гражданским властям.
Новейшее время и современные тенденции
В 19 веке вампирология не получила особенного развития, но постдракулический бум конца века сформировал интерес к вампиру не только как к литературному герою, а как к феномену, который нуждается в изучении.
Среди работ начала ХХ века выделяется значительные по объему труды Монтегю Саммерса (Montague Summers "Вампир и его родичи" и "Вампир в Европе"
опубликовано в двух книгах в1928-29, переиздано одной книгой в 1995) одна из немногих западных книг, которую я имел возможность проработать действительно внимательно. У Саммерса вампир - любой злонамеренный кровососущий дух, вследствие чего его работа включает очерк "вампиров китайских, малайских и ассирийских". С другой стороны, он стремится проанализировать социальные истоки образа, и оттого касается и каталепсии, и людоедства, и некрофилии, и многочисленных маньяков от сержанта Бертрана до "ганноверского мясника" Хаарманна. Саммерс исследует не столько фольклорную традицию и способы народной борьбы с вампиром, сколько эволюцию образа в литературе прошлого века, приводя множество полезных примеров.
В то же время были написаны и иные работы, но "Вампиры и вампиризм" Дудли Райта 1914 года сильно отдает попсой и напоминает наши статейки на эту тему в желтой прессе. Именно Самммерс стал основой для работ большинства современных авторов, разрабатывающих вампирскую тему в нескольких направлениях.
Первое полное издание главных военно-исторических бестселлеров, разошедшихся рекордными тиражами! ДВЕ КНИГИ ОДНИМ ТОМОМ!Пытаясь опорочить и дегероизировать наше прошлое, враги России покушаются на самое святое — на народную память о Великой Отечественной войне. Нас хотят лишить Великой Победы. Вторя геббельсовской пропаганде, псевдоисторики-ревизионисты твердят, что Победа-де была достигнута «слишком дорогой ценой», что войну якобы «выиграли штрафбаты и заградотряды, стрелявшие по своим», что Красная Армия не освободила, а «поработила пол-Европы» и «изнасиловала Германию», что советских граждан, переживших плен и оккупацию, чуть ли не поголовно сослали в Сибирь и т. д., и т. п.
Это — фантастика меча и колдовства. Это великие битвы и магические артефакты, это прекрасные принцессы и могучие воины, это эльфы и драконы, порождения Тьмы и Светлые сущности, неизведанные земли и волшебные острова. Это ведущие отечественные фантасты, которые представляют свои новые рассказы и повести в жанре фэнтези.
…А кто сказал, что вопросы оружиеведения — это ТОЛЬКО вопросы применения, изготовления и т. п. оружия как такового? Даже в реальности дело обстоит иначе! А уж в фантастике, где «основным оружием» сплошь и рядом являются боевые животные, — тем более…Эта тема давно уже заслуживает, так сказать, персонального обсуждения. Во всяком случае, «ляпов» (и, наоборот, очень удачных прозрений) тут накопилось вполне достаточно, чтобы потребовался обширный курс ликбеза и для читателей, и для писателей.
Своеобразный оружиеведческий ликбез для читателей и писателей всех фантастических (и не только!) школ, стилей, направлений.Герои нынешней фантастики гораздо чаще хватаются за меч, чем за бластер; да и в доспехи они облачены куда как регулярнее, чем в скафандры. Другой вопрос — какова при этом степень достоверности…Итак, если вы прочтете эту книгу, то узнаете, в каком кармане носят катапульту, на какую пуговицу следует застегивать латы и как правильно стрелять из зенитного арбалета по дракону!
К. В. Асмолов, посещая в 2016–2017 гг. Северную Корею, получил уникальную возможность не только осмотреть достопримечательности страны, но и пообщаться с ее высокопоставленными учеными и функционерами. Путевые заметки и конспекты лекций в сочетании с ответами на «часто задаваемые вопросы», представленные в новой книге Константина Асмолова, позволяют выяснить северокорейскую позицию по ключевым проблемам и по-новому взглянуть на КНДР, абстрагируясь от взглядов на нее и через красные и через черные очки.
В книге легко и с изрядной долей юмора рассматриваются пять способов стать писателем, которые в тот или иной момент пробует начинающий автор, плюсы и минусы каждого пути, а также читатель сможет для себя прояснить, какие из этих способов наиболее эффективны.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Очерки, эссе, информативные сообщения советских и зарубежных публицистов рассказывают о судьбах книг в современном капиталистическом обществе. Приведены яркие факты преследования прогрессивных книг, пропаганды книг, наполненных ненавистью к социалистическим государствам. Убедительно раскрыт механизм воздействия на умы читателей, рассказано о падении интереса к чтению, тяжелом положении прогрессивных литераторов.Для широкого круга читателей.
Главная тема новой книги Феликса Кривина — человек и время. «В какое бы время мы ни жили, мы не должны думать, что история совершается без нас, — то, что происходит при нас, происходит при нашем участии», — утверждает автор в повести «Я угнал Машину Времени», построенной на материале второй мировой войны.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.
Данное исследование частично выполняет задачу восстановления баланса между значимостью творчества Стругацких для современной российской культуры и недополучением им литературоведческого внимания. Оно, впрочем, не предлагает общего анализа места произведений Стругацких в интернациональной научной фантастике. Это исследование скорее рассматривает творчество Стругацких в контексте их собственного литературного и культурного окружения.