Введение в литературоведение - [39]

Есть теории, сводящие литературное произведение к творческой игре или материализации человеческого воображения. Многие десятилетия в отечественной науке господствовала мысль о том, что литературное произведение есть единство формы и содержания. Любая из этих теорий и верна, и неверна одновременно. Литературные произведения, написанные в разные эпохи и разными авторами, представляют собой настолько сложное переплетение методов, художественных идей, авторских комплексов и амбиций, что дать им какую-то общую интерпретацию невозможно.

Так, например, лиро-эпическая поэма Н.А. Некрасова «Мороз, Красный нос» (1863), поэтически исследующая истоки народного характера, сосредоточенная на поисках причин народного горя, не может быть осмыслена в тех же литературоведческих категориях, что роман В.П. Некрасова «В окопах Сталинграда» (1946), где запечатлена суровая правда Великой Отечественной войны. И уж совсем по-иному литературное произведение может быть понято при чтении стихотворения (1989) Вс. Н. Некрасова:

Я помню чудное мгновенье

Невы державное теченье

Люблю тебя Петра творенье

Кто написал стихотворенье

Я написал стихотворенье,

где использован характерный прием постмодернистского текста – откровенное ироничное цитирование хорошо знакомых (в данном случае – пушкинских) строк.

Одни понимают художественный текст как модель целого мира, другие – как выражение авторского сознания. В первой трети XIX в., когда шли поиски нового поэтического языка, новых принципов изображения жизни, новой эстетической системы, сторонники художественного мироощущения, который назовут романтическим, были уверены в том, что в литературном произведении воплощается творческое сознание, но никак не внешняя действительность. В связи с этим исследователи литературы не раз ссылались на строчки из стихотворения М.Ю. Лермонтова:

В уме своем я создал мир иной

И образов иных существованье.

Я цепью их связал между собой,

Я дал им вид, но не дал им названья.

Самое интересное, что, размышляя о художественном поэтическом творчестве, Лермонтов фактически дает одно из наиболее точных определений художественного произведения. В уме своем я создал мир иной — в первом стихе[44] поэт утверждает, что художественный текст – модель авторского сознания. Второй стих – И образов иных существованье — указывает на образную природу поэтического искусства. Очевидно, что третий стих – Я цепью их связал между собой — свидетельствует о необходимости построения (композиции) любого литературного произведения. Начало четвертого стиха – Я дал им вид — безусловно, отсылает нас к жанру произведения. И наконец, заключительная часть строфы – но не дал им названья — вероятно, указывает на процесс мучительных поисков имени – названия художественного текста.

С помощью Лермонтова можно дать следующее определение: художественное произведение – это творческая модель авторского сознания, являющаяся образной по своей природе, обладающая композиционной структурой, принадлежащая к определенному литературному жанру и имеющая название. Удивительно, что именно это определение оказывается достаточно универсальным и охватывающим произведения не только разных литературных родов и жанров, но и различных эстетических школ, направлений, методов. «Лермонтовское» определение в большей мере тяготеет к объяснению произведения «идеальной поэзии» (романтической). В литературном творчестве, тяготеющем к реалистическому миропониманию, в нашем определении появится: творческая модель действительности.

Конечно, как и любая другая формула, предложенное определение не исчерпывает всех характеристик литературного произведения. Необходимо говорить о том, что литературное произведение – замкнутая система, что каждое художественное произведение уникально в своем роде, что оно входит в систему творчества данного писателя, что оно принадлежит определенному языку, стране, эпохе, что оно подчинено авторскому замыслу, но его понимание и интерпретация зависят во многом от читательского сознания.

Литературное произведение, как видим, – сложная структура, поэтому единого свода правил для анализа художественного произведения нет.

Тем не менее есть определенные условия, без которых анализ художественных произведений невозможен[45]. Так, например, опытные исследователи художественной словесности рекомендуют опираться при анализе художественного текста на принцип историзма, когда анализируемый текст вписывается в контекст той исторической эпохи, когда произведение было создано. Для этого необходимо знать биографические подробности, имеющие отношение и к автору произведения, и к его литературным критикам. Следует учитывать закономерности литературного процесса эпохи, использовать все опубликованные комментарии к тексту. При этом не стоит забывать, что реальные события, отношения между людьми, впечатления писателя, судьба прототипов подчас не являются главным импульсом к созданию художественных образов. Мы должны помнить, что реальные факты и события, как правило, перерабатываются в сознании писателя и что многие строчки рождаются не в результате бытовых впечатлений, а становятся итогом сложных ассоциативных процессов. Не случайно М.И. Цветаева писала: «Не знаю, нужны ли вообще бытовые подстрочники к стихам: кто – когда – с кем – где – при каких обстоятельствах и т. д., как во всем известной гимназической игре. Стихи быт перемололи и отбросили, и вот из уцелевших осколков, за которыми ползает вроде как на коленках, биограф тщится воссоздать бывшее. К чему? Приблизить к нам живого поэта. Да разве он не знает, что поэт – в