Введение в изучение буддийской философии - [29]

Время вообще или внешнее время (хотя, строго говоря, это совсем не одно и то же) — это проекция времени мышления или психического времени, которое само устанавливается (как и сами мышление и психика) только на основании опыта созерцания вообще, а в частности — опыта обратного вспоминания. Таким образом, время вообще не есть время бытия чего-либо и само по себе, буддистически говоря, не есть.

2. Обратное вспоминание, смрити — это не спонтанное, а искусственное, сознательно выработанное состояние сознания, в котором вся умственная активность йога сосредоточена в ретроспективном усилии зафиксировать мысль на объекте предшествующей мысли. В этом состоянии все функции и модальности ума редуцированы к выполнению этой задачи. Именно поэтому обратное вспоминание, в отличие от всех других буддийских и не-буддийских йогических практик, является прежде всего йогой осознавания, в которой ум и сознание превращаются в чистое осознавание. А объекты ума и сознания превращаются в чистое осознаваемое.

3. Теперь попытаемся, исходя из нашего рабочего определения обратного вспоминания, вывести хотя бы приблизительно феноменологию этого состояния сознания.

(1) Ни само обратное вспоминание, смрити, ни условия и факторы его возникновения, развития и культивирования не принадлежат нормально и естественно функционирующему человеческому уму. Факторы обратного вспоминания, такие как «созерцание», «особое созерцание» и, прежде всего, «осознавание», образуют сложное целое смрити, включающее в себя и мыслительные объекты обратного вспоминания. В данном тексте — это тело, чувства, объекты ума и ум, но в принципе это любые вещи, события и факты в отдельности и все они, вместе взятые.

(2) Как определенное йогически индуцированное состояние сознания, обратное вспоминание является конечным результатом порождающих его факторов и условий. Оно немыслимо ни как существующее до момента этого результата, ни как продолжающееся после того, как действие порождающих его факторов в этом результате завершилось. Как результат, оно является мгновенным состоянием сознания и в этом смысле может рассматриваться не как сложное целое, а, напротив, как своего рода элементарный, единичный акт, действие которого направлено на настоящее объектов вспоминания. Последние всегда оказываются как бы «уже подготовленными» созерцанием и (само) осознаванием — вместе с уже установленным порядком, в котором они будут «обратно вспоминаться». Однако самым интересным в этих объектах является то, что их настоящее слито с настоящим временем, в котором они, так сказать, «обратно» вспоминаются, созерцаются и осознаются. Более того, настоящее объектов обратного вспоминания не только синхронизировано с «единственным» мгновенным настоящим его самого, но первое как бы вытекает, следует из второго. Можно даже сказать, что «как они есть» эти объекты «есть» только тогда, когда они обратно вспоминаются. Опять же прошлые и будущие объекты обратного вспоминания — это только объекты будущего обратного вспоминания.

Обратное вспоминание не является состоянием или феноменом человеческой психологии вообще. Ведь какую бы «науку психологию» мы ни взяли — прошлую, настоящую или будущую — мысль, ум и сознание рассматриваются в них как по преимуществу темпоральные, временные феномены, т.е. мыслимые только во внешнем времени. Макрокосмически, как «живое целое», наблюдаемое в данный момент, ум (или сознание) полагается конечным результатом человеческой (или биологической) эволюции, а микрокосмически — как результат индивидуального онтогенеза. Все ментальные функции и процессы происходят во времени и по определению конечны. Сознание без времени для любой психологии — полный абсурд.

(3) И наконец, возвращаясь к нашему замечанию об обратном вспоминании, смрити как символе, мы оказываемся перед одним из самых странных феноменов всей буддийской йоги. В словах «когда созерцающий устанавливает перед собой смрити» речь идет не об объекте обратного вспоминания, а о самом обратном вспоминании, смрити, и это предполагает, что последнее является эйдетическим образом, на котором фокусируется сознание созерцающего. Иначе говоря, смрити объективируется, обратное вспоминание становится объектом обратного вспоминания; оно таким образом становится универсальным способом превращения всех объектов, которые уже созерцались и осознавались «как они есть», в один мгновенный факт абсолютного осознания. Отметим при этом, что осознание само не является особым, специфическим элементом буддийской йоги, но превращается в таковой только в обратном вспоминании, смрити. «Обратное вспоминание», смрити, «особое созерцание» (Р. anupassana) и «осознавание» (Р. sampajanna) составляют первую триаду буддийской йоги (о второй триаде будет говориться в следующем семинаре).

(4) Если мы попробуем отвлечься от содержания понятия обратного вспоминания и представим себе смрити как единый комплекс мышления и поведения созерцателя, то этот комплекс, как в своей структуре, так и в порядке процесса своего выполнения, окажется весьма похожим на древнеиндийское жертвоприношение (Skr.jajna). Именно в смрити этос ведийского ритуала (S. rta) нашел свое точное воспроизведение. «Этос» (англ. ethos) — единое целое, включающее в себя как временной процесс, так и структуру того или иного феномена человеческого поведения; это единое целое представляется и описывается в виде пространственной конфигурации составляющих его элементов. С точки зрения этоса, обратное вспоминание может считаться центральным ритуалом буддийской йоги, а сама буддийская йога может рассматриваться как удивительный случай ритуализированного сознания (скорее, я полагаю, нежели как случай «ментального ритуала»).