Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров - [212]

При этом и большинство населения может быть вовлечено в обман. Энергия нужна? Хлеб нужен? Значит, дадим привилегии энергетикам, аграриям и т. д. Тогда как подлинная выгода для общества состоит не в обеспечении всей массы услуг такой-то отрасли, а в отсечении эффективных предприятий от пожирающих ресурсы без отдачи.

"Только усилия предельных производителей, зарабатывающих себе на жизнь тем, что они умудряются поставлять услуги по цене гораздо более низкой, чем та, какую потребитель был бы готов заплатить, будь общий объем поставок меньше, обеспечивают нам изобилие и улучшают нашу жизнь. Коллективный же интерес организованной группы всегда будет направлен против этого общего интереса; организованная группа всегда будет мешать предельному производителю сделать последнюю нужную добавку к общему объему услуг", — резюмирует Хайек.

Поскольку экономическая (и общественно-политическая) ситуация постоянно меняется, только подвижная система индивидуального эгоизма может обеспечить гибкую реакцию рынка на такие изменения. Гибкое реагирование рынка совершенно необходимо обществу для сохранения его способности приспосабливаться к меняющимся условиям.

Интерес организованных групп направлен в обратную сторону — на недопущение перемен. Эта общая тенденция вытекает из конкретных стремлений группы ограничивать свой состав, влиять на цену своих услуг и даже при своих неудачах не допускать выхода на рынок более эффективных производителей подобных услуг. Но сказанное как раз и означает не что иное, как блокировку рыночной саморегуляции и самонастройки. В итоге общество будет терять приспособляемость к объективным переменам и, следовательно, свою жизнеспособность.

"До сих пор мы еще не отдаем себе отчета, — указывает Хайек, — в том, что настоящие эксплуататоры в современном мире суть не эгоистические капиталисты и предприниматели, вообще не отдельные индивиды; это организации, чья власть проистекает, во-первых, из морального одобрения обществом коллективизма, во-вторых, из присущего членам организаций чувства групповой лояльности. Наше общество с его характерными инстинктами настроено в пользу организованных интересов, что дает соответствующим организациям перевес над рыночными силами. Это и есть главная причина действительной несправедливости в нашем обществе и деформации экономической структуры".

Встречается мнение в том духе, что, мол, так или иначе все население организуется в различные группы с противоположными интересами и эти группы будут взаимно уравновешивать друг друга. В частности, такова позиция Гэлбрейта. Хайек ссылается на исследование М.Олсона, показывающее, что все интересы населения невозможно организовать в принципе. Таким образом, организованные группы эксплуатируют тех, чьи интересы не организованы или не помаются организации: налогоплательщиков, потребителей жизненных средств, женщин, стариков, детей и т. д. — всех тех, кого у нас сегодня называют "социально не защищенными группами".

Кодекс справедливости

Принципиальный выход из положения Хайек находит в ограничении власти государства. В каком смысле это следует понимать? У парламента и правительства просят и требуют привилегий только потому, что государство обладает возможностью давать их по своему усмотрению. Чтобы обеспечить себе большинство (избирателей — для парламентских партий, депутатов — для правительства), государственный орган должен угождать организованным интересам. И поэтому такой орган становится орудием в руках организованных групп.

"Выбор таков: или свободный парламент, или свободный народ. Чтобы сохранить личную свободу, нужно ограничить всякую власть долговременными принципами, одобренными народом… Все это еще в большей мере относится к странам, в прошлом не имевшим даже отдаленного представления о выработанном европейскими народами идеале правового государства, которые заимствуют из Европы ее демократические институты, не располагая подразумеваемым и необходимым для их осуществления культурным фундаментом, ценностями и убеждениями", — таково послание, отправленное Хайеком в будущее, в нашу нынешнюю Россию.

Еще римский писатель Катон писал, что в том случае, если депутаты "уж издают законы, то такие, под действие которых подпадут они сами и их потомство; если налагают на всех расходы, то такие, в которых будет и их доля; если делают зло, то такое, которое падет на головы не только их соплеменников, но и на их собственные, — тогда их доверители могут ожидать от них хороших законов, мало зла, много благоразумия'.

Речь идет о том, что власть государственных органов управления нужно подчинить власти общих правил, выработанных не этими органами. Лишь ограничив таким образом власть парламента и правительства, можно ограничить власть организованных групп над обществом. Государство должно быть лишено возможности потворствовать групповым интересам.

По-видимому, при таком положении вещей (только при таком) общество могло бы избавиться (или хотя бы уменьшить свою зависимость) от двух ужасных язв. Одной из них является коррупция в верхних эшелонах власти. Второй — низкое качество депутатского и министерского контингента. Чем меньше может дать депутат или чиновник, тем меньше будет желающих купить его услуги.