Введение в философию желания - [16]

Все эти рассуждения определили понимание Унамуно характера и содержания человеческого общения. Его первое правило требует «разбудить спящего», то есть способствовать тому, чтобы другой человек, «ближний», живущий внешней жизнью, пробудился и «почувствовал, что душа его находится в клетке и сам открыл бы для себя собственную субстанциальность, а вместе с этим и желание сделать нас незаменимыми и не заслуживающими смерти» (Зыкова, 1997, с. 218).

Другой испанский философ П. Лайн Энтральго также понимает желание как «личностную встречу», «дар Другому», «взамный обмен бытием» (см. параграф: «От желания – «ячества» к желанию – коммуникации (Лайн Энтральго)».

Желание – стремление. На фоне почти полного единодушия в представлении желания как нужды/нехватки понимание желания как стремления вызывает особый интерес. Здесь внимание философа сфокусировано не на объекте желания, которого не достает, на desideratum, а на мотивационной силе desiderare, на самом акте желания как стремления.

Стремление характеризуется либо как активное, либо как пассивное. Наиболее очевидно такое различение у Спинозы и у Ницше. Ницше обнаруживает двойственность власти, которая выражается в способности влиять и в способности подвергаться влиянию. Различие между активными и реактивными силами у Ницше явно вдохновлено спинозовским различением активных аффектов и пассивных аффектов. Активные аффекты самопроизводны в том смысле, что происходят из нашего желания действовать исходя из адекватного самопонимания, тогда как пассивные аффекты (буквально – passions) вызываются «идеей внешней причины». Можно предположить, что фундаментальное генеалогическое различие Ницше между «слабой волей к власти», которая ищет только сохранения себя, и «сильной волей к власти», которая устремлена к самоувеличению, смоделировано на основе предложенного Спинозой разделения между двумя целями желания: а) стремлением сохранять способность тела к действию и б) стремлением усиливать способность тела к действию, или нацеливать телесную способность (буквально – власть) действовать.

Желание, по мысли Спинозы, – это стремление с осознанием его. Желать – значит утверждать свое существование, быть не пассивным, но – активным в своем стремлении к полноте бытия.

Но и у Спинозы, и у Ницше «желание» употребляется также и в смысле созидания.

Желание – созидание, творчество. У Спинозы предмет, воображаемый желанием, наделяется признаками реальности. Желание не нуждается в объекте, так как уже владеет им в своем воображении. Желание – признак полноты бытия, а не его нехватки. Даже любовь как разновидность желания не нуждается в любимом для того, чтобы оставаться самое собой. Желание, далее, есть власть действовать. Спиноза, таким образом, одним из первых в истории философии заявил о потенциальной продуктивности желания. Следующим важнейшим вкладом Спинозы было определение главенства желания в его отношениях с объектом. В противовес Платону, Спиноза говорит о том, что мы желаем вещи не потому, что они хороши; напротив, мы делаем вещи благами, потому что они явились объектами нашего желания. Спиноза говорит о желании как о реальности, как об активно утверждаемой и творимой реальности, а не знаке или указании на реальность. Итак, желание у Спинозы продуктивно, это особая форма познания мира, выражающая индивидуальность человека; желание относится к действительному, а не к возможному. В отношении «желание – объект» главенство в определении блага принадлежит желанию, при этом воображаемый желанием предмет наделяется признаками реальности.

Ницше рассматривает ценность как результат желания или воли. Он полагает, что наши ценности вводятся в вещи через интерпретацию. Вещи не обладают какой-то изначально присущей им ценностью, которая заставляет нас желать их. Напротив, наша воля присваивает вещам их ценность как желаемых. Речь идет, конечно же, о воле к власти. И хотя Ницше не часто использует специфический язык желания, воля к власти, как задающая форму и присваивающая ценности интерпретирующая сила, описывает функцию, которую другие философы относят к желанию.

Связь между желанием и творчеством часто встречается в работах Ницше. В Генеалогии морали Ницше предлагает «инструментальный» подход к познанию: человек получает такое знание, в котором он нуждается, и то, в чем он нуждается, определено тем, что он хочет, его интересами. «Объективность» при этом Ницше предлагает рассматривать не как «рассмотрение без интереса», что само по себе абсурдно, но как способность держать под контролем процесс интерпретации, избавляться при необходимости от Pro и Сои и знать, как применять множество перспектив и эффективных интерпретаций на службе у познания (Генеалогия морали, эссе 3, и. 12). Ницше предостерегает философов от использования кантовской модели незаинтересованного субъекта познания. Элиминировать волю (читай – «желание»), утвердить «чистого, безвольного, не знающего боли, вневременного субъекта познания» означало бы «кастрировать интеллект» (там же). Понятие незаинтересованного субъекта есть концептуальная фикция. Незаинтересованное, ценностно-нейтральное объективное суждение не может стать основанием справедливости. Ницше отвергает идущую от Платона связь между незаинтересованностью и справедливостью. Напротив, незаинтересованность рассматривается им как фасад, позволяющий прикрывать чьи-то аргументы за и против. Всем свободным духом, всем жаждущим освободиться от болезни пессимизма, которой поголовно подвержены идеалисты, Ницше советует стать творцами самих себя и своих собственных ценностей. Уничтожить желание означает лишить корней самое жизнь. Убийственную критику деятельности христианской церкви Ницше неоднократно сопровождает предложениями рассмотреть и познать продуктивность желания, исследовать творческие возможности страстей (