Вурди - [61]
С тем и ушли.
Но не насовсем.
Следующим летом вернулись. С семьями (оказывается, у обоих уже были). Да еще и новых гостей с собой привели. Настасью-охотницу, Дрона-пересмешника, Гилда с Керком. Еще несколько семей. Даже Гергамору (Тисс всю дорогу на себе тащил). Совсем, видать, невмоготу на старом месте стало. Тисс первым делом к Гвирнусу. Извиняться начал. За язык свой глупый. За колдунью. За расспросы свои. Ай-я в сторонке стояла, но разговор хорошо слышала. Гвирнус поначалу все молчал. Потом плечами пожал: «Живи». Порадовалась за Тисса Ай-я. Когда же Гилд с Керком подошли, нелюдим их и слушать не стал. Живите, мол, где хотите, но здесь не показывайтесь. Правда, местечко два дня пути показал. Гилд побледнел весь, губу закусил, но промолчал — спасибо да и только. А Керк, тот сначала ругаться начал. Потом уж — Гилд его за плечо взял, тряхнул хорошенько — опомнился, пробормотал что-то (Ай-я не расслышала), развернулся и…
Никто их больше не видел.
Остальные строиться начали.
В четверть лета отстроились. Рощица рядом подходящая была. Деревце к деревцу. Стало быть, и бревнышки одно к одному. Гвозди хоть и были у пришедших, а ставили без гвоздей. Мало ли на что еще гвозди сгодятся. Кузнец-то в старом Поселке остался. Звали его — не пошел. Оно и понятно. Попробуй-ка этакое хозяйство перетащить! Ладные избы получились. Не теснятся, как в старом Поселке. Так между деревьев и стоят. Хотели было их по старой памяти порубить, но Гвирнус вступился. Если, говорит, вы и здесь от страха помирать собираетесь, возвращайтесь-ка лучше обратно. Там-то оно вам сподручнее будет. Не срубили. А к осени уж и пообвыклись все. Прижились. И зима не началась, как у баб животы расти начали. Ладное, выходит, местечко они с Гвирнусом выбрали, коли животы как грибы после дождя…
Так появился новый Поселок. Маленький. Пальцев на руках хватит избушки пересчитать. Старый Речным стали звать. А новый по-простому — Лесным.
Ай-я вздохнула. Взглянула на спящих детей. Большие уже. Старший вопросами засыпал. Почему, мол, как снег, так солнца все меньше и меньше, а как таять начнет, так и наоборот? В самом деле, почему? Ай-я встала, подошла к ведущей в сенцы двери. Погладила пальцами прибитую возле двери досочку. Вот они — зарубки. Гвирнус каждый день отмечает. А вот эта длинная — солнцеворот. Два дня и осталось. Праздник! Хорошо, коли на сытый живот…
Вспомнив о еде, Ай-я сглотнула слюну. Посмотрела на печь. Хорошо бы глотнуть грибного отвара. Но и грибов-то в этом году не уродилось вовсе. Надолго не хватит, коли еще по ночам есть. «Вовсе и не хочется», — зло подумала она. Встала из-за стола (нечего рассиживать, так и совсем живот подведет). Подошла к детской лежанке. Поправила сбившееся одеяльце. «Спите. Баю-бай. Мало ли кто там бродит. Волки не волки — зубы-то на полке. А тут вроде как лосяка где-то неподалеку видели. Тощего — страсть! Ну да мясо-то в нем, поди, есть. Вот наш и потащился. На ночь глядя, — сонно подумала Ай-я. — Спи». Она наклонилась над лежанкой, ласково пригладила вихры сладко спящего мальчугана. Темноволосый. Медлительный. Основательный. Чуть грубоватый. Уже и крепкое словцо ввернуть может. Как вчера. Когда послала за снегом. Поставишь на печь — вот тебе и вода. Пойти-то пошел. Но и сказать сказал. Ах как кричала на него Ай-я. А зачем, спрашивается, кричала? Давно пора понять: хоть и маленький, а по всему — отец. Нелюдим. Ворчун каких еще поискать. Зато и силен не по годам. Райнус. Старший. Первенец. Если не вспоминать о том, потерянном десять лет назад…
— Мой, — ласково прошептала Ай-я. Но про себя подумала: тот, потерянный, украденный у нее лесом, был бы лучше. Да, лучше. Хоть и понимала Ай-я, что это далеко не так, но ведь этот — живой — вот он: ругается уже совсем по-мужски, да и, по правде сказать, к младшей, Аринке, никакого уважения — то за волосы отдерет, то мышь в кроватку подложит. Аринка в визг, а ему хоть бы хны. Будто и ни при чем он вовсе. Тот, потерянный, вел бы себя не так… Да. Ай-я никогда не делилась этими мыслями с Гвирнусом. Слишком хорошо помнит лицо нелюдима в тот страшный день, когда он, выбравшись из зарослей гуртника («Что же ты так долго, Гвир?» «Да я… Гиблый корень… Понимаешь… Тьфу!»), вдруг понял, что произошло.
— Спи. — Ай-я укрыла младшую, откинула с влажного лобика русую прядь. Ишь, невеста! Сопит, слюни пускает. Малехонькая — шесть зим, седьмая пошла, — а уже девица. От побрякушек (из камушков лесных Гвирнус понаделал) сама не своя. Вон и сейчас один зажат в кулачке. А сколько еще под подушкой! Аринка-калинка. Болтушка-хохотушка. Трусишка еще та. Лицом в мать, да характером не в масть. Так говорят. Те немногие, кто решился уйти из Речного поселка сюда, в самую глухомань.
Да уж! Хороша, видать, там жизнь была, коли даже Гергамора с места снялась. И как только Тисс ее дотащил? Ну да они, верно, с Лаем на пару. Один хозяйство общее тащит, другой старуху. Жен тоже не пощадили. Хоть и крепкие бабы, а Тиссова — Таисья — прямо у крыльца и разлеглась. Еле дышит. А уж как на мужа после глядела! Хотя ей-то смотреть было не с чего. Из-за нее Тисс и надрывался. После уж узнала Ай-я, что старуха его женку выходить взялась. Кашляла она уже с год. Грудь болела. По ночам задыхалась, будто опоили ее чем. Никакие отвары не помогали. А старуха посидит рядом, себе под нос что-то побурчит, глядишь, и прошло.
Древние легенды хранят в себе запретные знания о бессмертном ловце душ, извечном враге Рода людского. Его имя затерялось во тьме веков, проклятое и преданное забвению Храмом. Сохранилось лишь прозвище — Жнец, но и это прозвание не всякий осмелится произнести в полночную пору. Однако зло не дремлет, опутывая людей паутиной мрака, завлекая их к себе на службу, в неистовой надежде на победу, на торжество, предначертанное ветхим пророчеством, что сохранилось едва ли не с момента появления человечества на землях Сирта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кристина Гранд переехала в новый город с желанием начать новую жизнь. Все шло своим чередом. Но, никогда невозможно предугадать, что такого может случиться с тобой. Животный страх, охвативший все естество, напрочь лишает возможности мыслить. Кажется, что надежды на спасение ждать просто не откуда. Внезапно, все прекратилось. Ее простой, и тихий мир разбился на множество ярких осколков в глазах ночного спасителя. Кем же был, этот герой сновидений воплоти? Что за тайна скрывается в его облике?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предупреждаем сразу, что это не фанфик по Андрею Крузу. Хотя ходячие мертвецы здесь есть. А как же, ведь Апокалипсис это и есть "Время мёртвых". Да-да это именно Апокалипсис, но не воплощение фантазий Иоанна Богослова, навеянных ему грозой над островом Патмос. Хотя есть и ангелы и демоны, а ещё Воины Света и Вестники Смерти. Правда есть и Спаситель, но есть и Королева Проклятых. А что живые? Ну, да есть и живые, поначалу. И они даже пытаются остаться в живых. Или, хотя бы выбрать сторону на которой придётся сражаться.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!
Алла Самшитова обладает удивительным даром с первых же строк увлечь читателя. Параллельные миры, путешествие во времени, встреча главного героя с давно казалось бы умершими родственниками, обладающая удивительным даром волчица и живущие странным сообществом девять человек. В романе «Черный рассвет» и повести «Иллюзия» вы встретитесь не только с этим…
Объему творческого багажа совсем молодого автора Айгуль Иксановой мог бы позавидовать даже зрелый писатель. Ее рассказы и повесть «Улицы Севильи» объединяет сочетание философии, мистики и динамичного приключенческого сюжета. Размышления о смысле жизни, Боге и религии, любви и судьбе, о пути, который должен пройти каждый, и доме, куда предстоит вернуться, — напоминают «Алхимика» Пауло Коэльо. Однако необычность подхода автора к вечным вопросам, в контексте реалий современной действительности, отличает своеобразную прозу Айгуль Иксановой от известных произведений схожих жанров.