Вурдалак - [106]

Запах ладана и молитвы: лития, тропари, ектения, псалмы, кафизма, в основном произносящиеся нараспев, подействовали на Владимира умиротворяюще, и он смирился со своей участью: «Чему бывать, того не миновать!»

– Господь наш Иисус Христос, Божественною Своею благодатию, даром же и властию, данною святым Его учеником и Апостолом, во еже вязати и решити грехи человеков… – скороговоркой читал разрешительную молитву священник, и Владимир понял, что близится к завершению его пребывание в этом мире.

По звукам и разговорам санитаров Владимир понял, что его вынесли в гробу и поместили на катафалк. Судя по доходящим до него звукам, катафалк вез его в последний путь.

На кладбище священник прочитал молитву и произнес:

– Подходите прощаться с новопреставленным. Первыми подходят родственники, близкие друзья.

– Пусть земля тебе будет пухом! – громко произнес вероломный Геннадий Львович и тихо добавил: – Приятного, незабываемого путешествия в ад!

– Я тебя предупреждал, но ты не послушался меня, по этой причине столь печальный исход, – трагическим голосом произнес адвокат Семыкин. – Царствие небесное!

– Жаль тебя, толковый ты был человек, но… – Катасонов закашлялся. – Земля тебе пухом!

– Жаль, очень жаль! – произнес доктор Нестеренко. – Царствие небесное!

– Опускайте гроб! – послышался голос Ловцова.

«Как же без тебя, незаменимого!» – подумал Владимир. Ему вспомнился сон в его вторую ночь в Чернигове, в котором Ловцов хоронил его живого. Думал, что это сновидение навеяли события рассказа «Тайный знак», а оказалось, что сон был пророческим!

По крышке гроба громко забарабанили комья земли, затем звуки стали стихать и наступила тишина. Мертвая тишина! Владимир понял, что это конец и его жизнь продлится ровно столько, сколько осталось воздуха в гробу, и мучиться он будет довольно долго, так как его дыхание было очень поверхностным. Он вспоминал свою жизнь, такую короткую и, как ему теперь казалось, бестолковую. Но он уже ничего не сможет переиграть. Время шло незаметно, и порой ему казалось, что он уже умер.

Внезапно он ощутил, что может пошевелить пальцами правой руки, затем левой. Паралич, оцепенение постепенно отпускали его, но вместо того, чтобы обрадоваться, он испугался! Вместе с ощущением тела он почувствовал ужасную тесноту гроба, где едва мог шевелиться, двигая затекшими конечностями. Он, запаниковав, часто задышал полной грудью и в результате стал задыхаться! Перед глазами забегали красные концентрические круги, и он подумал: вот и все! Вскоре он окажется в Ином мире, встретится с мамой, попросит прощения у Кати, она познакомит его с братом Феликсом, а затем все они отправятся к старичку с мудрым взглядом и седой, аккуратно подстриженной бородкой в богатом казачьем платье и поинтересуются у него, был он после смерти упырем или нет?

Владимир погрузился в небытие, из которого нет возврата.

29

Владимир очнулся от тряски и, не открывая глаз, прокрутил в памяти недавние события – они пронеслись с молниеносной скоростью. Встреча с загробным миром ему представлялась совершенно иной, а тут его куда-то везут! Возможно, вопреки распространенному мнению, грешников черти в Ад не волокут, а везут в экипаже? А может, в рай – ведь грешил, как и жил, он совсем немного?

Набравшись мужества, Владимир открыл глаза. Он и в самом деле находился в экипаже, который ехал по дороге, по обе стороны которой стеной стоял лес. Напротив него сидела Ирина, она сосредоточенно смотрела в окно, словно пыталась разглядеть в лесной чаще что-то очень важное для нее.

– Вы тоже умерли, Ирина Олеговна?

– Очень давно, еще в нашем мире. – Барышня посмотрела на него с грустной улыбкой. – С воскресением вас, Владимир Иванович!

– Так я не умер?! Ничего не пойму. – Владимир занервничал. – Мне стало плохо в скверике на Валах, затем пригрезилась всякая чертовщина, как будто меня похоронили заживо. Выходит, это все мне привиделось в бреду? Что со мной было?!

– К сожалению, все это произошло на самом деле, а спасла вас я! Знала о вашей мнимой смерти и, дождавшись ночи, наняла людей, они выкопали гроб и освободили вас. Похоже, мы чуть не опоздали. Вы несколько раз то приходили в себя и бормотали что-то невразумительное, то снова теряли сознание.

– Такое бывает при длительном кислородном голодании мозга, – сообразил Владимир. – Ничего этого не помню.

– Ну и хорошо. Как ваше самочувствие, Владимир Иванович?

– Голова сильно болит, но, как для воскресшего, самочувствие отличное. Куда мы едем?

– Далеко! В Воронежскую губернию, в имение моего дяди. Погостим там какое-то время и решим, что делать дальше.

– Я безмерно вам благодарен, Ирина Олеговна, за спасение! Никакими словами это не выразить!

– Лучше благодарить не словами, а делами!

– Сделаю все, что вам будет угодно!

– Отдадите ваше сердце? Согласны?

– Простите, не понял?

– Я пошутила. По принуждению или в благодарность сердце не отдают – для этого нужны чувства.

– Как вы узнали, что меня похоронили живого? Не думаю, что этот упырь, Геннадий Львович, кому-либо об этом говорил.

– Я не буду ничего скрывать, раз решилась на такой шаг… Когда лечением моей сестры занялся Геннадий Львович, я сразу заподозрила неладное. Уже после того, как обнаружили первое обескровленное тело несчастной женщины, я догадалась, что он к этому причастен. Я приехала вечером к нему домой и потребовала объяснений. Он ничего не стал скрывать… Рассказал, какое страшное уродство ожидает мою сестру и что единственный способ ее спасти – это несколько раз перелить ей кровь. Увлеченно стал говорить о том, что это действенный способ и что со временем ученые научатся сохранять кровь длительное время, и тогда не придется ради жизни одного человека жертвовать жизнью другого. Вначале я возражала, говорила, что это чудовищно! Но Геннадий Львович обладает даром убеждать и увлекать. Возможно, в тот вечер он мне подсыпал в чай какой-то из своих магических порошков, так как я была как во сне… Он не только сумел убедить меня, но даже вызвал восхищение, показался мне этаким Прометеем! – Ирина горестно вздохнула. – Я стала его любовницей… Какое-то время мне даже казалось, что я влюблена в него… Или одурманена им… Он намеревался просить моей руки у моего отца, но я уговорила его дождаться, когда окончательно излечится моя сестра. Он согласился… Со мной он был откровенен, рассказал о колдовском порошке, с помощью которого он может ввести человека в состояние, похожее на смерть. Он его держит в сейфе в баночке с этикеткой «Бертолетова соль». То, что была найдена вторая обескровленная молодая женщина, как-то прошло мимо моего внимания, видимо, я и в самом деле была одурманена. Но когда обнаружили третью жертву, как будто пелена спала с моих глаз и я ужаснулась и потребовала от него объяснений – ведь он убеждал меня, что первая женщина умерла случайно… Я назвала его злодеем… И тогда он заявил, что я, моя сестра и отец являемся соучастниками этих преступлений и, если это откроется, обязательно отправимся на каторгу, и наше богатство нас не спасет! И на этот раз он был очень убедителен…