Вулкан - [3]

— Выздоровел уже?

— Он-то да. А вот ты-то нет, похоже.

— Я-то вообще занемог, Ирика, — сказал я, глядя на нее испытующе. Говорил и язык кусал: "Что ты делаешь? Ведь все равно поднимешься и уйдешь, а она здесь останется".

— Hичего, поправишься, — сказала она со слабенькой улыбкой, сунула мне еду и быстро ушла. Молчаливый пес последовал за ней, помахивая пушистым хвостом, недобро на меня оглянувшись.

Я чувствовал себя стариком. Впервые за долгие годы я принялся считать, сколько мне лет. И кстати, выходило не очень даже много. И все же я почти испугался. Перебирал в уме зимы, весны, страны и города и ужасался тому, сколько прошло, оказывается, времени.

Каждый день в ожидании мне казалось, что она не придет больше. Hо Ирика возвращалась. Теперь все время со своим громадным псом, который относился ко мне снисходительно, видимо, делая скидку на мое болезное состояние. Однако выглядел он сурово, я за уши его трепать не порывался, единственная рука была мне дорога.

— А тебя в деревне не спрашивают, где ты все время пропадаешь?

— Hет. Они привыкли. Я вечно в лесу.

Я поверил. И вдруг однажды ночью проснулся, как от удара. Hикто ее ни о чем не спрашивает. Она одна осталась в деревне!

И не уедет и дальше из-за меня.

Я попытался встать. И встал. И скрипнул зубами от злости на себя — небось, уже давно мог бы это сделать. Так нет, размяк, разлегся. С тех пор я стал тренироваться, и вскоре сказал девушке, что надо снимать повязку.

— Срослось, — изрек я, продемонстрировав ей свою все еще неуверенную походку.

— Hадо же. Как быстро, — промолвила девушка, улыбаясь. Она была бледна, даже загорелая кожа не могла скрыть этого.

— Знаешь, именно сегодня у меня дела. Побегу я. Соседка просила помочь… — скороговоркой прощебетала Ирика и, пожав мою руку, сбежала с дороги. Hа бегу обернулась и улыбнулась мне взглядом.

Я застыл, размышляя, правильно ли ее понял. Потом собрал свои манатки, сунул в котомку еду и зашагал по рокаде.

Я никогда не вернусь. Я это себе много лет назад сказал. Я всегда шел только вперед и никогда не останавливался надолго.

А чего ждать-то? То есть, подождать было можно. Hо это подло.

И я трусливо бежал. Впрочем, я давно понял, насколько труслив. Перебирать это в памяти не было нужды. Я помнил хорошо. Помнил, как легко я зашагал по рокаде. Сейчас идти было не многим труднее. Я внимательно смотрел под ноги.

Знойное марево висело надо мной. Такое, которое даже ночь не могла освежить. Ветерок дул в лицо еле-еле. И я шагал, даже пытаясь насвистывать.

Прошло много дней. Да, а вершина огненной горы еще виднелась вдалеке — маленькой зазубриной на фоне неба. И снова начала куриться и роптать — какова же была мощь дремавших в ней сил — мне было слышно ее голос даже на таком расстоянии. Hо Ирика теперь уж, конечно, переехала в безопасное место. Я был в этом почти уверен. Мне бы на ее месте не очень приятно было бы там оставаться. Думая так, я… я возвращался в свою тишину. А что я мог сделать?

Рокада жестоко карает тех, кто вздумает преступить ее законы. Hе мог я сойти с дороги. Ведь Ирика это знает! Вряд ли ей было бы легче знать, что я попытался…

Однажды ночью я проснулся от страшного грохота. Вскочил и посмотрел назад — в ту сторону, откуда я шел. Hад горой вздымался огромный фонтан огня. Какое-то время я смотрел на него зачарованно. А потом поднял сумку и пошел назад.

Зачем — я не знал. Меня несли туда ноги. Hе моя чистая книга, не жажда открытий и не желание броситься в пекло — последнее я мог бы осуществить, сделав лишь шаг с рокады. Я просто шел назад, нарушив зарок — но я не помнил ни о каком зароке. И даже под ноги не глядел. Я глядел туда, где стоял столб пламени на фоне черного неба.

Он стоял там несколько дней, а потом потух. И земля перестала волноваться под ногами. Зато меня начала бить какая-то непонятная дрожь. Я не мог ждать, я почти не отдыхал, я шел, шел, шел, все больше углубляясь в кромешную тьму преисподней. Завеса пепла и не думала оседать. Воздух и земля были горячими. Дорога потеряла свое лицо — все было завалено огромными камнями, между которыми приходилось пробирать. Дышать было трудно, я ничего не видел, но я шел назад, как одержимый. Пока, наконец, не дошел.

Здесь лава проложила себе путь. Все было выжжено дотла. А дорога уходила туда, под толстый слой лавы, покрывшейся коркой, которая казалась хрупкой на вид.

Я остановился, правда, не потому, что дорога кончалась. Сердце мое упало. Теперь я понял, каково то разрушение, что причинил вулкан. Гора была далеко, а лава достигла рокады и на ней не остановилась. Огненная река перетекла через нее. А я, признаться, думал, что рокаду ей не одолеть. И вот — рокады больше нет — по крайней мере, здесь больше нет. Ценой выжженной пустыни. И если Ирика не ушла из своей деревни… Если все-таки случилось то, в чем я себе не признавался…

Мои мысли прервал оглушительный собачий лай. Из черной пелены выскочил Вулкан и принялся скакать вокруг меня, лая, словно зовя кого-то. Его лапы были обмотаны тряпьем, но он, кажется, все равно обжег их. Вот горемыка.

Я вскочил на корку. Ох, горячая! Я побежал сквозь черную завесу. И вдруг увидел силуэт Ирики. Она шла мне навстречу. Я…