Вторжение - [36]

- Разве у имперцев только одна база была? – задал я совершенно невинный вопрос.

- Нет, должны быть ещё, но где они, никто не знает, и эта база принадлежала не имперцам, а мятежным лордам, были такие несколько тысяч лет назад, хотели захватить власть в Империи, только ничего у них не вышло. Эта – единственная, о которой точно известно, и то потому, что в рядах бывших имперских властителей были шпионы. Мы можем сидеть здесь десятилетиями, пока враг пожирает одну систему за другой, или сразу дать отпор. И в том, и в другом случае мы, возможно, погибнем, но так хоть какой-то смысл будет. Должна быть какая-то уязвимость у этих чёрных эллипсоидов, пятый флагман конфедератов в самом начале уничтожил один, осталось только понять – как. Плохо, что они как-то умеют отключать подпространственное перемещение, но мы привыкли воевать на обычных скоростях, локальные модули блокировки давно существуют, хоть и не в таких масштабах.

- Будем стараться раз за разом?

- Конечно, - Эрвик слегка побледнел. Это выглядело так, словно в чёрную краску добавили чуть коричневой. – На днях прибудут первые отряды, которые готовы с нами соединиться. Насчёт хаоса ты, возможно, прав, обязательно кто-то захочет захватить здесь власть, и базу заодно, нам с Ньялу придётся показать, что это невозможно.

- Тогда, может, не стоит до этого доводить?

- Кажется, что лучше отсидеться, но ты сам подумай, возможно ли это. Начнём с небольших групп, которые легко сталкивать между собой, а когда они сплотятся вокруг нас, будем налаживать связь с более крупными группировками. Среди тех, кто окажется здесь, есть свои вожаки, на вас тоже будут давить, особенно на синтов, не поддавайтесь. Мы здесь хозяева, и это не должно измениться. Так, что-то мне снова нехорошо. Но уже гораздо лучше, чем было.

Когда негр, пошатываясь, дошагал до платформы, улёгся, и унёсся в свой медблок, только тогда я наконец обратил внимание на ту информацию, что шла с узла связи станции в общий доступ. Йолана сначала удалилась на несколько миллионов километров, и, судя по длительности сигнала, продолжала идти тем же курсом, на почти предельной скорости, а потом вдруг внезапно вернулась, словно переместилась, и зависла практически на одном месте. К тому, что она пытается изучить пространство, мы привыкли, но в предыдущие вылеты она нарезала вокруг базы круги, то удаляясь на максимальное расстояние, то возвращаясь. И сам этот прыжок был странным, штурмовик подпространственным двигателем оборудован не был.

Не знаю, что меня дёрнуло отправиться вслед за ней, какое-то иногда проявлявшееся чувство, которое можно было бы назвать интуицией. До штурмовиков я добрался быстро, никого не встретив – в масштабах астероида это было ожидаемо, мы тут годами могли бродить, не видя друг друга, к тому же у меня каждый из экипажа станции почти постоянно отображался на карте станции, а каждый наружный объект станции, который мы активировали – на карте звёздной системы. Эрвик немного поспешил в своих выводах, станция точно так же была моей, как и этих двух федералов, и хотя я в этом списке допуска к ресурсам стоял чуть ниже них, дайте только время и связь с базой – буду гораздо выше.

У Йоланы была фора в тридцать часов, за это время она могла улететь чуть ли не до орбиты населённой планеты. Расстояние это я преодолел за час, сигнал постепенно усиливался, время отклика от аппарата синт-пилота становилось меньше, а от базы, соответственно – больше. Автопилот сам рассчитал положение цели и режим полёта, правда, постоянно пытался предложить сделать скорость повыше, о чужаках база если и знала, то выводов не делала, хотя ресурсы у модуля, ей управлявшего, были.

К висящей в пространстве пирамидке с шариком в центре я практически подкрался, выпустил энергетические захваты, и выбрался из кабины. Когда-то давно любой выход в космос казался откровением, ты, твой бот, камень неподалёку, пустота на многие миллионы километров вокруг, тусклое пятнышко Солнца, так непохожее на то, которое видно с Земли, и невесомость, и чувство бодрящего риска, кажется, одно неверное движение, обрыв троса, отказ баллона с сжатым кислородом, и тебя понесёт вдаль от крохотного кораблика.

А потом – привык, уже давно не испытывал почти никаких эмоций, так, крохотный холодящий узелок страха где-то рядом с сердцем.

Между моим кораблём и кораблём Йоланы было меньше километра, прицепил себя к силовому захвату, и тот потащил скаф вместе со мной к цели. Когда до второго штурмовика уже рукой было подать, появились тревожные сообщения.

«Оборудование повреждено, разгерметизация не рекомендуется.

Активация двигателя невозможна. Данные утеряны.»

Это я и сам понял, запустив щуп в аварийный блок. Никаких непонятных данных за последние двадцать шесть часов, если не считать того, что она не мчалась куда-то, а затормозила, изменив вектор перемещения и подключив реверсные двигатели, и всё это время провисела тут. Больше времени я затратил на то, чтобы попытаться понять, что произошло, чем собственно на спасательную операцию, если девушка была мертва, то вытащу я её, или нет, значения не имело. А если жива, то час до станции как-нибудь потерпит – синты, они живучие.