Вторжение - [6]

— Это может быть совпадение, Пусс.

— Я знаю, но… Тим, я думаю, кто-то находится в доме. Я чувствую.

— Может быть. — Но эта возможность представлялась Тиму весьма сомнительной. Ведь дом стоял открытым из года в год — и никаких инцидентов. Несколько лет назад после вспышки волнений в городах Джерси, они начали закрывать двери, но каждый раз, поворачивая ключ, считал, что его предосторожности просто смешны, этакий мистер Милкетост с Грейт-роуд, и вскоре он отказался от этих мер.

— Я думаю, надо осмотреть и верхний этаж, — сказала она.

— Конечно. — Он стал приподниматься из кресла и обнаружил, что это усилие даётся ему с трудом.

Лиз покачала головой, — Нет, Тим. Не ходи. — Морщинки на лбу углубились.

— Никак ты испугана? — неподдельно удивился он. Лиз, очертя голову, бросалась в битву, но обеспокоить её было трудно.

— Не за нас, — ответила она. — Я думаю о Скотте и Холли. Им и так вечно мерещатся чудовища.

— В таком случае я тем более пройдусь по верхнему этажу. Ты всё себе вообразила, Лиз.

Она прильнула к нему.

— Нет, нет, Тим. Останься здесь. — Голос её упал до шёпота. — Думаю, тебе стоит позвонить в полицию пригорода. — Она направилась к телефону на письменном столе.

— Ох, да брось ты, Лиз. Это заходит слишком далеко.

Он смотрел ей в лицо, стараясь проникнуть в глубины её интуиции, как внезапно оно напряглось. Нервничая, она всё время болтала ногами и вдруг они застыли на месте. Она оцепенела с изумлённым лицом, сдавленно произнесла «ох» и торопливо оправила платье, одёрнув юбку. Она не отрывала глаз от двери.

Тим тоже посмотрел в ту сторону.

В дверях стоял чернокожий мужчина. На него падала полоса света от настольной лампы и он, слегка сутулясь, небрежно прислонился к косяку. Его чёрное лицо со свисающими усами и козлиной бородкой было совершенно бесстрастно. Волосы его, подстриженные в стиле «афро», напоминали куст чёрных кораллов. На нём были тёмно-зелёные джинсы и чёрный глухой свитер, украшенный медальоном на длинной серебряной цепочке. Молча и серьёзно, не улыбаясь, он переводил взгляд с Лиз на Тима и обратно.

— О полиции забудьте, — сказал мужчина. Голос у него был деловитый и уверенный; он слегка тянул гласные. — Телефонные линии перерезаны.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В комнате царило молчание. Они застыли, прикованные к месту, как персонажи, застигнутые врасплох фотографом. Снаружи сумерки переходили в ночь, скрадывая очертания елей на лужайке, красных клёнов и гикори, за которыми по склону тянулся лес. Тим и Лиз сидели неподвижно, опасаясь даже шевельнуться; Лиз снова обтянула платье на округлых бёдрах. Чёрный мужчина не изменил положения. Три человека оставались всё в тех же позах, молчаливый треугольник с гранями по двенадцать футов. Издалека было слышно, как свистят шины на Грейт-роуд. Старинные часы отмеряли секунду за секундой, и их тиканье ещё больше подчёркивало тяжёлое молчание. Стрелки показывали восемь пятьдесят две. Последние минуты казались часами.

Чёрный человек пошевелился. Он запустил руку в карман джинсов и извлёк оттуда зелёную пачку сигарет вместе с коробком спичек. Закурив, он прищурился, когда струйка дыма попала ему в глаза. Сделав шаг вперёд, он бросил использованную спичку в большую медную пепельницу, которая располагалась на подставке между двумя свободными креслами. Он показал пачку.

— Ваша, — сказал он Тиму. — Я забыл свою.

Тим смотрел на говорившего. От потрясения он не мог выдавить ни слова. Тим перевёл взгляд на Лиз. На лице её застыло до удивления растерянное выражение — словно цветок внезапно вынесли на мороз. Она была перепугана.

Чёрный кивнул на пустое кресло и повернулся к Лиз.

— Может, вы пересядете. — Голос у него был низкий и спокойный; он следил за каждым словом.

Лиз сглотнула, и это непроизвольное движение смутило её. Она тряхнула головой и сжала губы, чтобы скрыть, как они дрожат.

— О’кей. Как хотите. — Чёрный человек повёл плечами, опустился в кожаное кресло и вытянул ноги. На нём были чёрные мокасины и белые шерстяные носки. Затянувшись, он молча посмотрел на Лиз, а потом на Тима. Снова возникло молчаливое напряжение. Прошла ещё минута. Чувствовалось, что чёрный сознательно вёл себя таким образом.

— Для семейной ссоры вы вели себя весьма сдержанно, — сказал он. — Хотя наговорили много забавного. — Тягучая манера произношения придавала его словам какую-то ленивую расслабленность, но Тим уловил некий зловещий подтекст. Незнакомец подслушал, как обитатели Фейрхилла занимались взаимным бичеванием. Словно неизвестный взломщик застал Лиз за раздеванием. Тим заметил, что Лиз вцепилась в край стола и костяшки пальцев побелели.

Тим ждал продолжения, но оно не последовало. Не презрение ли скрывалось в его лёгкой усмешке, скрытой усами и бородкой? Тим не был в этом уверен. Опять возникло томительное молчание. Оно подчёркивалось тиканьем корабельных часов.

— Я бы хотел задать вопрос, — наконец сказал Тим. Он был рад, что интонация не выдала его растерянности.

Чёрный мужчина кивнул. Не подлежало сомнению, кто ныне господствует в комнате.

— Валяйте, Кроуфорд.

Услышав свою фамилию, Тим удивился. Хотя он мог это предполагать: фамилия говорила, что его знали, к встрече готовились — их триединство тут же обрело новое измерение.