Вторжение - [10]

– Это еще не все, – Коржавин говорил ровно, без эмоций, – по периметру в окнах установлено до десятка "Вершителей".

– Ого, – присвистнул Бойко, – а "Командор-300", случаем, у них на крыше не стоит?

– Ничуть не удивлюсь, если так оно и окажется, – жестко отрезал Коржавин, – но, думаю, им за глаза хватит того, о чем мы уже знаем.

Ну, еще бы. "Вершитель" – это полностью роботизированная система тактического подавления. Стреляет вольфрамовыми иглами с начальной скоростью почти три километра в секунду, выпуская за секунду по сотне игл, в каждую из которых кудесники-оружейники могут вставить микрозаряд. Очередь "Вершителя" прошивает насквозь практически любую бронированную цель, за исключением, конечно, последних моделей тяжелых танков, о чем красноречиво свидетельствует обгоревший остов тяжелого бронеавтомобиля полицейского спецназа, чернеющий в двух сотнях метров от здания больницы. Плюс "Стриж", плюс охранная полоса, плюс то, что не сумели обнаружить… Похоже, что вариантов разрешения ситуации становилось все меньше и меньше. Эти мерзавцы, захватившие детскую больницу в центре Москвы, очень хорошо подготовились.

– Какие есть предложения? – спросил Коржавин.

Бойцы переглянулись. Если командир задает подобный вопрос, значит ситуация очень сложная и штабные аналитики расписались в собственном бессилии, или, что хуже, предложили провальный план.

Ответом было молчание.

– Понятно, – Коржавин опустил голову, – я тоже вижу, что дело швах. Прямой штурм невозможен, обходных вариантов не вижу. Остается охранять периметр вместе с полицией.

– Командир, – подал голос Умар Султангиреев – огромный и неповоротливый на вид, но тот, кто видел его в деле, прекрасно знал, что это только иллюзия. Таким же неповоротливым является, например, сидящий в засаде тигр, – через час истекает время ультиматума. Они начнут расстреливать заложников…

– Я спросил про предложения, – оборвал его Коржавин, – ситуацию я уже описал. Сразу скажу, что предложения через час пойти в лобовой штурм и с честью сложить буйны головы не принимаются.

– Если я правильно понял, – спокойно и рассудительно сказал Бойко, – аналитики уже просмотрели варианты использования технических средств?

Коржавин кивнул:

– Да.

– Понятно. Значит, вариантов не просматривается?

– Нет.

Повисла тягостная тишина. Полковник еще раз оглядел бойцов, немного помедлил и произнес:

– Стало быть, только лобовой штурм… А ведь они именно этого и ждут.

– Ну и пусть, – гортанно рассмеялся Султангиреев, – начнем, а там посмотрим. На все воля Аллаха. Не справится электроника – поможет кинжал.

В комнату быстрыми шагами вошел высокий пожилой человек в светлом плаще. Стоящий лицом к входу Коржавин вытянулся по стойке "смирно".

– Товарищи офицеры!

– Вольно! – генерал Тихорецкий махнул рукой, – хочу вам представить нашего сотрудника.

Вслед за генералом в дверном проеме появился среднего роста человек в теплой кожаной куртке и джинсах, в больших роговых очках с сильными диоптриями, придававшими лицу несколько комическое выражение. В руке он держал видавшую виды папку на молнии. Словом, если бы шпион иностранной державы захотел бы преобразиться в недотепу-бухгалтера, то он выбрал бы именно такое обличие.

– Знакомьтесь, товарищи, Иленев Михаил Артемьевич.

– Можно просто Миша, – слегка заикаясь, произнес с нерешительной улыбкой Иленев.

– Очень приятно… Миша, – громогласно за всех ответил Султангиреев. Только что генерал нарушил негласное правило – не беспокоить штурмовую группу перед операцией. Так что, извините, но теплого приема ожидать не стоит.

Тихорецкий пропустил мимо ушей реплику Султангиреев и без лишних разговоров приступил к делу.

– Я думаю, диспозиция предельно понятна. Поправьте меня, если ошибаюсь, но в создавшейся обстановке шансы на штурм с приемлемыми потерями нулевые. Так?

– Так точно, – отрапортовал Коржавин.

– Только что стало понятно, что переговоры провалились. Выдвинутые требования невыполнимы просто технически. Аналитики пришли к выводу, что требования вторичны, а мы имеем дело с запланированной акцией устрашения. Ожидания самые печальные.

Коржавин кивнул головой, опыт подсказывал ему то же самое.

– А стало быть, – генерал посмотрел на часы, – через сорок две минуты они начнут убивать заложников. Имена жертв и способ казни уже скинули в сеть. Предотвратить это мы не можем.

Султангиреев сжал в руке рукоятку ножа, пристегнутого к поясу:

– Разрешите, товарищ генерал…

– Отставить, лейтенант, – прервал его Тихорецкий, – ваша жизнь вдобавок к жизням заложников – это слишком много… В общем так… Я не хотел, чтобы мы применяли это на практике. Я все-таки представлю нашего сотрудника до конца – капитан Иленев Михаил Артемьевич… Наше оружие последней надежды, – и он широким жестом показал на смутившегося Иленева.

Коржавин не знал, что сказать. Совершенно очевидно, что у этого "капитана" не все в порядке с головой. Хотя бы из его внешнего вида и поведенческих реакций – живое наглядное пособие для практикующего психотерапевта, если не психиатра. Он вопросительно посмотрел на генерала.

– Сейчас не время для вопросов, – раздраженно заявил Тихорецкий, – я прошу вас принять к сведению, что с настоящего времени командование группы переходит к капитану Иленеву.