Вторжение - [69]
Ты воешь и визжишь, одновременно от боли и ужаса, от осознания того, что ничего на свете уже не сможет тебя спасти, но так же и от того бешенства, от той ненависти и отвращения, которые пронзают, переполняют всего тебя. Ты дергаешься всем телом — всем, что от него осталось, но ослепляющая боль вонзается в тебя со всех сторон, тьма пульсирует, пожирая тебя вместе с визгливо хохочущими зверями, принимающими твое унижение, твои дьявольские, нечеловеческие чувства, и то, что ты желаешь им, тут же возвращается тебе.
Ты содрогаешься в последний раз, очень медленно, неторопливо превращаясь из калеки в кусок агонизирующего мяса, и булькающим ртом выдыхаешь:
«A-а... ы-ы-ы...»
Так заканчивается твоя жизнь.
«Где он?! Мать, только что был рядом, где же он?!. — Куст дернулся, прыжок, замах. — Н-на-а, тварь! На-а! Получи-и!.. Дьявол, никого нет! Нет, нет, нет!.. — сзади что-то дергается, шорох, шелест, свист. — Не-е-е-е...» — Вот этого «нет», наполненного смыслом отрицания, ты договорить уже не успеваешь, потому что острая, стальная боль вонзается тебе в спину, чуть пониже лопатки, между ребрами, пробивая и кольчугу и кожанку; вместе со стальной смертью на тебя валится мохнатая, голодная, урчащая от алчности и жажды, воющая от яростного нетерпения, своей тяжестью и силой удара сваливающая тебя наземь, в траву, вцепляющаяся лапами в плечи и всаживающая тебе в шею свои мокрые от горячей слюны клыки...
Тебе повезло, хитрый разведчик второго ранга Марат, рэйнжер северных границ. Ты умираешь быстро.
«Мама!.. Мама!.. Мамочка!.. — Они догоняют, они настигают тебя, ноги стали ватными, в груди все выжжено пылающим огнем, ты спотыкаешься и падаешь, падаешь, падаешь... — А-а-а! Не надо! Спасите! Не-ет!..» — Они и не думают слушаться тебя; и верно, это ведь не дружки твои, это ведь алоглазые схарры, людоеды древних времен, первая напасть человечества. Их всего лишь пятеро, и каждый из них норовит сожрать тебя первым. Им наплевать на то, что тебе всего восемнадцать лет... Вернее, им не наплевать. Свежесть и чистота твоего тела увеличивают их жажду, трое из них даже вступают в грызню друг с другом, которая заканчивается смертью одного из них, и в результате ты умираешь примерно на десять — двенадцать ударов сердца позже, вопя и призывая маму, как положено, а затем бессвязно и бессмысленно хрипя... как и должен человек, — здесь, в центре пиршества тех, кто ненавидит и презирает всю человеческую расу... кому есть, за что ненавидеть и желать уничтожить ее. Мечтать пожрать ее всю.
Их было четверо, и одной из них была женщина — опытная, пробивная, развратная, сильная, но все-таки женщина, бывшая подругой каждого из этих троих, а потому, когда твари настигли их, все трое, даже не раздумывая, быстрыми ударами прикончили ее, уже затем развернувшись к накатывающейся на них волне.
Они даже успели убить одного и ранить двоих-троих, прежде чем были сметены, а затем разорваны сами.
...Здесь их оставалось больше всего: почти тридцать человек, парализующее воздействие ужаса на которых уже практически закончилось. Стрел у них не осталось, равно как и горячего масла, малых каменных лавин, падающих бревен и остальных убийственных средств здешней обороны. Но и без того они все еще были сильны, потому что с ними были два младших мага, Гор и капитан. Все ямы с кольями были заполнены телами уничтоженных или умирающих схарров и кан-схарров.
Занимающие лучшую древесную башню, у подножия которой распростерлось более двух сотен изуродованных тел, в большинстве своем — схаррских, они были готовы умереть, продолжая уничтожать их...
Но все это было раньше, менее десяти минут назад.
Веренна Бранн, самый молодой из десятников отряда границ, отчетливо помнил, как колышущаяся, живая масса мохнатых схарров окружила зеленую башню. Как бледный, уже несколько раз раненный капитан, не обращаясь ни к кому конкретно, сказал: «Это значит все. Значит — мы последние». И как алоглазое море вокруг все прибывало и прибывало.
Как в их колыхании появился строго определенный ритм, и звучание их низких, негромких голосов породило непрерывную, тянущуюся, стелящуюся по земле песнь.
В ней не было ярости и ненависти, казалось, схарры уже вволю напились крови, хотя отведать человеческую плоть смогла лишь примерно половина из оставшихся в живых.
В этой песне было иное — угрюмое, извечное, тихое. Жадное, уверенное, страстное. Одновременно заунывное, безразличное, темное... И очень хорошо десятник Бранн помнил, как медленно, очень медленно из темноты выступило черное пятно — больше двух сотен огромных собакоглавых, лишь пяти десятков которых хватило бы, чтобы рассеять и уничтожить отряд капитана в открытом бою... Молодой воин отчетливо видел, как они остановились вне пределов пустого пространства перед башней и как под мерный, нескончаемый ропот раскачивающихся мохнатых от двух сотен собакоглавых отделилось лишь трое. Юный Бранн очень хорошо запомнил, как раздавалось в стороны единое море мохнатых тел, торопливо отступая, пропуская медленно, спокойно ступающих Псов вперед, как неохотно, пугливо затягивалась прореха после того, как они прошли, как схарры боялись ступить на землю, которой следовали владыки собакоглавых — гнолльские шаманы. Сыновья Ррарга.
Космос хранит тайны. Одиссей разгадывает их. На древнем корабле, последнем в своём роде, летает с планеты на планету космический детектив Одиссей Фокс. Это последний гражданин галактики, который не использует улучшений и апгрейдов, а остаётся самым обычным человеком. Хотя кто-то скажет, что Одиссей скорее обыкновенный гений, ведь даже без усилителей его разум превосходит разум большинства обитателей галактики. Метод расследований Фокса необычен: он повсюду видит Знаки, которые указывает нам жизнь, и в отличии от большинства, Одиссей способен их замечать и правильно понимать.
Одиссей Фокс, последний человек без апгрейдов и по совместительству гениальный детектив (или ловкий выдумщик?) летает по огромной галактике, наполненной миллионами удивительных миров, на старой мусорной барже «Мусорог». Но за внешней простотой кроются тайны, за обладание которыми Вечные готовы, не раздумывая, стирать целые планеты. Во второй книге серии к Одиссею присоединяются новые герои и постепенно начинает выстраиваться большая история.
Он подобен тени, бегущей от напастей и врагов вперед. К новым врагам и напастям. Он — тот, кто призвал в мир Властелина. Тот, кому суждено в сердце пустоши пробудить к жизни мертвый прах. Он — тот, кто ЖДЕТ. Ждет, слыша крики наказанных Великой Матерью Всего Сущего, жестокосердной Ардат. Ибо наступает время разрушения границ. Время огня и пепла. Время, когда мечты сметает безжалостный ветер перемен. Время Теней. Время, когда открываются Врата Небес.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он — бредёт своим собственным путём. Бредёт — в последней надежде оставить позади мир, над коим опустилась завеса Тьмы, а люди и эльфы, маги и воины ожидают часа войны и ненависти. Мир, в коем даже сильнейшие из сильных ощущают на себе власть чьей-то чужой, жестокой, неодолимой воли. Чьей? Кто знает, кто скажет?Он — бредёт сквозь ярость и темноту, некогда призванные могущественной Госпожой из иных далёких и страшных миров, бредёт — к почти неясной ещё даже для него Цели. К разгадке тайны, что канула в прошлое шесть лет назад, в день, когда сошлись в сражении пять равных в могуществе Сил.Рядом — единственный друг, смешной клыкастый Малыш, да ещё — насмешливый Чёрный, задающий странные вопросы.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.