Вторжение - [2]

Вдруг все стихло. Потом совсем рядом что-то противно запищало. Я зажмурился.

Засек! Он меня засек!

Я замер. Сириус снова зажужжал. Он проверил комнату и теперь удалялся. Я выдохнул. Расслабился. Но ненадолго.

По усыпанной мусором лестнице затопали сапоги, зазвенели осколки стекла, покатилась невесть откуда взявшаяся жестяная банка.

Не очень-то опасаются лабусы. Видимо настолько уверены в роботе, подаренном им американцами.

Я нащупал в кармане гранату, подтянул к себе автомат и принялся согревать своим дыханием переводчик огня, одновременно стараясь глубже заползти под кровать.

Шаги на лестничной клетке стихли — видимо, проверяли что-то осматривались. А потом в квартиру вломились те самые патрульные. Сопя и переругиваясь на так и не забытом до конца великом и могучем, они что-то натужно волокли за собой.

Из моего укрытия было видно лишь пол в углу возле окна, и поэтому, что они швырнули на кровать, я не видел, но по всхлипам и стонам, раздающимся сверху, понял: притащили одну из местных баб.

Лабусы на какое-то время притихли. Было слышно лишь натужное сопение и позвякивание НАТОвской 'сбруи'. Вот стукнула прикладом о пол винтовка, хлопнулась рядом разгрузка, и тут же заходила ходуном кровать. Сквозь скрип прорвался сдавленный крик и тут же звук удара и новые ругательства.

Я положил руку на рукоять автомата.

Эх ноги, ноги… Что я теперь? Ну, выползу наружу. Так пока буду корячиться, нафаршируют свинцом по самые гланды. Гранатой? Все равно ведь тут сдохну.

Вытащил из кармана 'эфку', разогнул усики, стараясь не нашуметь, хотя шума хватало и без этого, выдернул чеку, прижав рычаг пальцем.

Сейчас, сейчас…

Несмотря на холод, по лбу потекла тонкая струйка пота.

Когда гранатой рвет, это же наверное так больно… Господи, как же еще пожить-то хочется, узнать как там дальше будет. Вышвырнем ли гадов?

От холода совершенно задубел и потерял чувствительность палец, сжимающий спусковой рычаг гранаты. Граната была холодной как лед, казалось что она сама сделана из льда и таково мое наказание — сжимать рукой этот кусок льда, пока не заледенеет рука пока холод не доберется до сердца. Наверху тем временем один патрульный сменил в деле другого. Если раньше было слышно лишь противный присвист в прокуренных легких первого лабуса, то этот ритмично ухал как дровосек.

Я зажмурился и разжал ладонь и… Ничего не произошло.

Может так и умирают? А где боль, где грохот взрыва?

Посмотрел вниз, а палец так и остался на рычаге. Свело от холода.

'Дровосек' тем временем встал. Перед моим носом замаячили заледенелые носы армейских ботинок. Я потянулся к гранате второй рукой, и в этот момент грохнул выстрел. По мерзлому паркету покатилась и замерла, уткнувшись в ребристую подошву, гильза. Сверху, через опаленную дыру в матрасе медленно, нехотя закапала на вымерзший, заиндевелый пол багровая кровь, превращаясь на полу в подернутую блестящей пленкой измороси лужицу.

Литовцы ушли, а я с нескольких попыток вставил чеку обратно, выполз из-под кровати и попытался добраться до окна. На это ушли последние силы, и когда, наконец, удалось пристроить цевье автомата между стеклянных зазубрин оконной рамы, выцеливать было уже некого.

Суки.

Внутри меня зарождался сгусток бессильной ярости. Она отодвинула на задний план все: и боль, и голод, и отчаяние. Она придала сил.

Какого черта я не сделал это? Испугался вида собственных кишок, разбросанных по комнате? Да-да, именно так! Испугался…

И сколько бы потом не убеждал себя, что это не так, это так и есть.

Тряпка, слизняк долбаный! — стараясь не глядеть в сторону кровати, я ухватился за вещмешок и пополз к выходу. Находиться в квартире, где в задубелых от времени и мороза тряпках запуталось растерзанное тело совсем молоденькой девушки, я просто не мог.

Весь следующий день лежал возле окна в соседней квартире, держа под рукой автомат. Решил, что прежде чем уйду, прихвачу с собой парочку ублюдков. Но патрули ни в этот день, ни на следующий на эту улицу не забредали.

Есть больше не хотелось, и это плохой признак, но мне уже было все равно. Я даже подключился к какой-то сети через смартфон, совершенно не заботясь о том, что чей-нибудь сканер запросто может засечь сигнал, и уж наверняка этот кто-нибудь заинтересуется странным источником посреди руин. И тогда жди гостей.

А, ну и пусть. Нехай едут. Встретим — я со злостью рванул зубами варежку и ткнул пальцем в экран, открывая эсемеску.

Ничего особенного, массовая рассылка. Какой-то туроператор зазывал доблестных бойцов коалиции после ратных подвигов посетить один из курортов на Гоа или Мальдивах.

Конечно, слетайте, братцы. И мы вам в этом посодействуем. Упакуем в особую цинковую тару, чтобы в самолет больше влезло. Штабелями так… — я рассмеялся. Громко, никого не таясь.

Мутный, окутанный облаками диск солнца клонился к закату, а моей скромной персоной так и не заинтересовалась ни одна тварь из службы электронной разведки.

Что, сволочи, поприжали вам хвосты? Не до высоких технологий стало? Это вам не в начале войны гонять по лесу одного несчастного деда с вертикалкой сворой из пяти боевых роботов-дистанционников. Тут к вам самим на запрос-отклик в миг прилетит гостинец из-за горки. Встали мы на ноги. Особенно они наших "Точек" боятся.