Второй выстрел - [22]

Вместо того чтобы утруждать себя объяснениями, я с откровенным недоверием оглядела незнакомца. Симпатичный блондин; на вид лет тридцать с небольшим.

— Эй, мне правда жаль, — сказал он беззаботно, делая шаг вперед и улыбаясь. — Мы не хотели вас пугать.

Я отметила это «мы». Быстрый парень. У него было бостонское произношение, которое я постепенно училась распознавать, — он чуть растягивал некоторые гласные. Блондин, казалось, искренне раскаивался, но мне было все равно.

Я сердито посмотрела на Симону.

— Ты напугала свою дочь, когда так исчезла. — В моем голосе явственно прорезались обвиняющие нотки.

Симона тоже их услышала и ощетинилась.

— Уверена, что она не волновалась, пока ты ее не напугала, — парировала она, глядя на меня не менее сердито. — Мне не нужно твое разрешение, чтобы общаться с людьми.

— В том-то и дело, Симона, что нужно.

Улыбка блондина испарилась. Элла поняла, что от нее отвлеклись, и заныла громче.

Парень отступил на шаг назад.

— Ну ладно, я не знал, что вмешиваюсь в чужие отношения, — сказал он, и я могла бы поклясться, что его голос звучал скорее насмешливо, чем обиженно. — Думаю, мне лучше оставить вас наедине.

— Да, — подтвердила я, не сводя глаз с Симоны. — Пожалуй, вам действительно лучше так и сделать.

Он кивнул Симоне, как бы говоря «приятно было познакомиться… впрочем, не очень-то и приятно» и неторопливо зашагал прочь. Симона принялась успокаивать Эллу, которая, вернув себе звездный статус, быстро угомонилась. Перекинув ее на другую руку, Симона приблизилась ко мне. Ее лицо приняло жесткое выражение.

— Еще раз опозоришь меня на публике, Чарли, — процедила она с тихой угрозой, — и это тебе понадобится телохранитель…

Я отвела их в кафе на втором этаже, и мы сидели и смотрели на сверкающую воду бухты, попивая горячий шоколад. Элла продолжала дуться над молочным коктейлем. Стены кафе были украшены морскими львами. Такая небрежная живопись все больше мне нравилась. В лондонских галереях я видела гораздо менее впечатляющие полотна с четырьмя-пятью нулями на ценнике.

— Давай-ка определимся с основными правилами, Симона, — начала я, пытаясь говорить как можно более ровно и бесстрастно. — Я не могу находиться в двух местах одновременно. Я не могу защищать вас обеих, если вы не будете держаться вместе. И если вы на это не готовы, мне придется позвонить Шону и попросить его прислать еще людей. — Я изо всех сил старалась держаться с холодным профессионализмом, но даже сама чувствовала: звучит все равно по-детски. Делайте, как я сказала, или я на вас пожалуюсь!

— Я не хочу больше людей, — процедила Симона сквозь зубы. — С меня и одной хватает! — Она резко замолчала и уставилась в сторону, на паром, который, пыхтя, плыл по бухте в сторону аэропорта.

— Ну и кто этот парень? — тихо спросила я. Симона ответила далеко не сразу. Не знаю, в чем тут было дело — в упрямстве или смущении.

— Просто парень, — наконец сказала она. — Обычный милый парень. Не один из тех, кто знает все о… — Симона оборвала фразу и с виноватым видом огляделась. — О нас, — пробормотала она.

— Обычный милый парень, — без выражения повторила я. — Ты на сто процентов в этом уверена, да?

Симона тяжело вздохнула, как девушка-подросток, которую отчитывают за то, что она выбрала неподходящего бойфренда. Я вдруг почувствовала себя очень старой.

— О’кей, он казался очень милым. Дружелюбным. Ну да, он флиртовал со мной. Ну и что?

— Симона, он мог оказаться кем угодно, — устало объяснила я. — Возможно, его единственной целью было выманить тебя оттуда, и я не могу поверить, что у него это так легко получилось.

— Ну да, разумеется, я ведь настолько уродлива, что ни один нормальный парень не может заинтересоваться мной просто так! — горько выпалила она в ответ. И добавила, уже тише: — Он мне понравился.

— Настолько, что ты оставила Эллу одну и отправилась с ним на прогулку? — уточнила я, не сумев подавить язвительность в голосе.

Во взгляде Симоны сверкнуло предостережение. Не смей критиковать мои методы воспитания.

— У Эллы все было в порядке. Она бы никуда не ушла от вольера с морскими львами, пока я бы за ней не вернулась.

И ты знаешь это, потому что… уже оставляла ее так раньше?

Я отдавала себе отчет в том, что слишком пристально смотрю на Симону. Я видела, что она уже готовится вступить в яростный спор, который никому не принесет пользы. Как бы я ни осуждала манеру Симоны воспитывать детей, до сих пор у нее все получалось, да и все равно с прошлым я уже ничего не могла поделать. Однако за ближайшее будущее я несла ответственность.

— Послушай, я знаю, что тебе тяжело — вам обеим тяжело, — мягко сказала я, выдавив улыбку. Ни на одну из них улыбка не подействовала. Я вздохнула. — Знаю, что тебе это не нравится, Симона, но ничего не поделаешь, все очень сильно изменилось. Возможно, ты думала, что деньги на тебя не повлияют, может быть, ты и правда осталась прежней, зато изменилось все вокруг. И теперь выбор за тобой: превратить новую жизнь в удовольствие или в обузу.

Симона быстро выдохнула через нос — привычка, к которой я уже начала привыкать.

— Хорошо. — Она еле заметно улыбнулась. — Но мы сейчас далеко от… Англии, — добавила она, проверяя, как реагирует на это Элла. — Ведь нет никакой реальной опасности, так? Никто нас здесь не знает.