Второй урок. Сидерис - [16]

Лицо Кира в эту минуту было каменной маской. Отчисление Трии и его подельника было, бесспорно, верным решением, но рассуждая внутри своей белоснежной стены о переводе Санары на Цереру, он внезапно почувствовал себя брошенным и одиноким.

Нет, эмоции не рвали его на части, но даже его холодный разум застыл, отказываясь воспринимать нелепую новость.

Остаться одному. Совсем одному?! Не знать, что с ней происходит!

Киру никак не удавалось решить эту задачу, когда он с легкостью находил решения в самых отчаянных ситуациях. Ступор. Словно ты завис между настоящим, прошлым и будущим, будто тебя раскрутили с закрытыми глазами и предложили сделать шаг, но ты не знаешь, где находится то единственно верное направление.

Тем временем директор продолжил:

— Что касается Лимара, то он будет наказан как соучастник, и его родители немедленно получат доклад о происшествии. Ну, а ты, Кир, также будешь должен понести вину за содеянное, тем более, Азул не имеет никакого отношения к нападению на Санару.

За все это время его побитое высочество не произнесло ни слова.

«Неужели директор купился на эту историю с ключом, найденным в шкафчике, ведь так очевидно, от кого он его получил!»

Кир, кожей чувствуя взгляд имрахца на своем лице, медленно перевел серую сталь взгляда на мерзкого подонка, не поворачивая головы, словно говоря ублюдку: — «Я вижу тебя. Вижу насквозь».

Подростки, не отрываясь, смотрели друг на друга, понимая что им двоим тесно в комнате, а может, и в целой галактике.

От директора не ускользнуло негласное объявление войны.

— Как я уже заметил, — директор сделал паузу, ожидая, когда ребята отведут взгляды, — Кир, тебе придется понести наказание.

Фризиец нехотя оторвался от созерцания подлого кошачьего прищура.

— Тебе отказано в каникулах в следующем учебном году. Ты останешься на Герконе без средств коммуникации с родными и близкими.

Кир лишь крепче впился в подлокотники кресла.

Родных и близких у него было не так уж и много, но это означало, что два года он не увидится ни с мамой, ни с Санарой.

Время молниеносно ударило по тормозам, и Кир словно почувствовал как вязнет в его невидимых силках, зыбучих песках, падая с привычной высоты.

Сбоку послышалось издевательское фырканье.

— Азул, — вмешался директор быстрее, чем Кир сорвался с кресла и учинил очередную драку, — тебе же запрещается вступать в какие бы то ни было конфликты, иначе я позабочусь о твоем отчислении. В данном случае ты жертва. Но еще хотя бы одна проблема со стороны одного из вас — и я зашлю обоих так далеко, что Империя забудет о вашем существовании на долгие годы. Вам ясно?

Как бы ни кипела кровь, соперникам не оставалось ничего, кроме как молча кивнуть.

— Свободны.

Глава 5 Одиночество

Погруженный в собственные проблемы, Кир с головой окунулся в работу. К удивлению преподавателей, он все же сумел заменить все металлические части и обшивку внутренностей ЛА в срок, не сообщая, конечно, о своих ночных вылазках технического характера.

Затем, с помощью четверокурсника — благо, и от него была польза, кроме постоянных упаднических речей — Кир смог поместить двигатель в «кокон», отлитый в 3D, создавая второй контур двигателя.

Подняв тумблер на старт, Кир услышал рев обновлённого «сердца» и невольно заулыбался, впервые с тех пор, как Санара покинула академию.

Вот рычаг под его правой рукой — немного вперед, и шум турбины усиливается, заглушая мир вокруг, погружая в толщу морской воды, где не существует ничего, только его зверь. И он, Кир, в его недрах, разделяющий вибрацию и силу.

Упоительный восторг от собственного творения захлестнул Кира, требуя немедленно опробовать монстра в действии.

Кир коснулся приборной панели, и светло-зеленые линии в мгновенье разбили поле на множество квадратиков.

В ЛА не предполагалось ветровое стекло — машина летела по приборам, отображающим пространство в электронном формате.

В глаза бросилась небольшая кнопка слева внизу — она горела красным.

По телу Кира прошла мелкая дрожь только при мысли, как он ударит по этой кнопке перед самым финишем, врубив форсажную камеру, которую, к сожалению, удастся использовать только раз, поэтому до настоящего состязания придется потерпеть.

Он предполагал, что уже повысил скорость до шестьсот пятидесяти километров в час, но одно дело теория, хотелось подтверждения на практике. И была еще одна проблема — топливо.

Фризийцу удалось добиться меньшего уровня очистки и повысить скорость сгорания, не навредив при этом двигателю. Приборы демонстрировали ожидаемые показатели — особая смесь расходовалась быстрее, нежели предполагал Кир — благо, внушительные объемы бака это позволяли.

«Еще пару недель», — пообещал себе Кир и неохотным движением щелкнул тумблер вниз, давя острое нетерпение разогнать ЛА на всю катушку.

У других ребят дела спорились не хуже — их машины гордо сияли новыми пластинами фюзеляжей и обтекаемыми лопастями винтов, сгрудившись в тесной парадной и ожидая, когда их попросят на выход.

Все подростки суетились, смеялись, часто спорили, чей ЛА полетит быстрее — и абсолютно не замечали Кира.

Ему же очень часто хотелось поучаствовать в разговорах о конструкторских решениях, которые выбирали ребята, поделиться своим прогрессом в работе и услышать мнение помимо преподавательского. Но, увы, жизнь словно исключила его из списка приглашенных, скромно попросив подождать в стороне, где он свободно мог наблюдать за развлекающимися гостями, ловя обрывки разговоров и оценивая бриллианты махин из далека. Это раздражало.