Второй сын - [122]

После этого обвинения в зале наступила мертвая тишина. Байр не спешил нарушить молчание. Хёд счел, что это разумно: оправдываться – значит признавать, что в словах короля есть зерно истины.

– Ты лишь здоровенный бык, Байр из Долфиса. Бык очень силен, но мы не сделаем быка королем, – насмешливо заявил Бенджи.

Байр вновь не ответил, но Хёд услышал, что Дред весь кипит от ярости. Она клокотала у него в горле, словно голод у волка.

– У меня нет желания стать к-королем, – твердо объявил Байр.

– Король должен повелевать людьми, а ты едва говоришь. Враги ворвутся на Храмовую гору раньше, чем ты отдашь приказ о наступлении, – хихикнул Элбор.

– Здоровенный бык лучше болтливого дурака, – проворчал Йозеф из Йорана.

– Хороший человек лучше пустозвона, – спокойно прибавил Айдан из Адьяра.

– Неповоротливый язык лучше раздвоенного, – прорычал Дред.

Хёд знал, что каждый из присутствовавших в зале мужчин сжимал рукоять меча. На миг все затаили дыхание, словно выжидая, кто нападет первым. Кресло короля царапнуло по полу, и по ногам Хёда пробежал холодок. Король поднялся – теперь его голос звучал на несколько футов выше, чем прежде.

– Чего вы от меня хотите? – спросил Банрууд. – Я король, а не хранитель. Я лишь человек, а не хозяин рун. Мы содержим на горе храм, люди боготворят хранителей, но те не могут ответить на наши молитвы. Моя дочь – последняя девочка, родившаяся у сына Сейлока. Единственная за последние двадцать четыре года. – Банрууд помолчал, словно давая собравшимся возможность вникнуть в его слова. Казалось, он сам верит в свою ложь. – Но вы все равно пришли ко мне, будто я могу исцелить ваше семя, – продолжал он. – Почему вы не спросите у хранителей, что они сделали, чтобы избавить нас от заклятия? Разве они не хранят священные руны? Разве Один не слышит их молитвы?

Голос Банрууда звучал пылко и яростно. Он снова помолчал, а когда никто не стал ему возражать, продолжил:

– Пять дочерей в стенах храма стали женщинами, но их так и не вернули обратно в кланы. Их утробы пусты. Что за надежду они подарили вам, ярлы Сейлока? Что за надежду они подарили вашему народу? Наши сыновья восстают друг против друга. А вы идете ко мне с протянутой рукой и требуете, чтобы я это исправил. Почему вы не идете к хранителям?

Воины за спиной Элбора хрипло заворчали в знак согласия, словно стадо голодных свиней.

Фырканье и рычание воинов Берна, клана Медведя, заполнило зал, и Хёд лишь с трудом сумел побороть неодолимое желание заткнуть уши. Лотгар из Лиока запрокинул голову и, не желая уступить другим, издал могучий рык, раскатистый, словно у льва, от которого он вел свой род.

– Нет… никакого… порядка, – сказал Байр, отчетливо выговаривая каждое слово, и гвалт сразу же стих.

– Насилуют и грабят не хранители. Не хранители посылают воинов разорять земли соседей, – едва сдерживая ярость, прибавил Дред из‐за спины внука.

– Мы берем только то, что нам нужно, чтобы выжить! – тявкнул Бенджи.

– Ты ленив, Бенджи. В твоей земле полно молодых мужчин, и все они послушны тебе. У нас мало женщин, но не женщины пашут поля, ловят рыбу или сражаются с северянами. Женщины никогда этим не занимались. Так какие у тебя оправдания?

– Ты не ярл, Дред из Долфиса! – выкрикнул Бенджи.

Скрип кресел и звон мечей поведали Хёду о том, что началась стычка. Байр заревел, а Бенджи, судя по звукам, совершил промах, кинувшись на Дреда из Долфиса, но в следующий миг полетел вверх тормашками и с грохотом повалился за спиной Лотгара из Лиока. Его кинжал со звоном проскользил по полу и замер у ног Хёда. Хёд отпихнул кинжал обратно, к его владельцу. Сидевшие за столом и стоявшие вдоль стен воины ошеломленно ахнули, но Хёд не сумел понять почему – то ли они восхищались поступком Байра, то ли боялись его последствий.

Лотгар снова взревел, на сей раз от хохота:

– Не знал я, Бенджи, что медведи умеют летать.

Судя по молчанию Бенджи, Хёд решил, что тот потерял сознание – или, подобно Лотгару, изумился, открыв в себе новое умение.

– Помогите ему подняться, – велел своим спутникам Лотгар.

– Ярл Долфиса не ошибается, – заговорил Айдан, когда Лотгар утих. – Мы тоже страдаем от грабителей из Берна. Рыба не перестает наполнять наши сети. Земля щедра, и наши воины всё так же свирепы в бою. Но слишком многие из них живут без семьи, без женской ласки. Кто‐то, не видя цели в жизни… сбился с истинного пути.

Йозеф из Йорана, с виду скорее фермер, чем воин, в свою очередь, тоже обратился к королю с жалобой:

– Нам постоянно грозят набеги из Эббы. Люди из Эббы порой бегут оттуда в одной рубашке, не имея ничего за душой. Но они готовы работать, и мы позволяем им поселиться у нас. Другие являются к нам только за тем, что им не принадлежит. Нам пришлось выставить воинов вдоль границы, и теперь всех, кто пытается ее перейти, разворачивают назад. Мы не можем принять у себя всю Эббу. Элбор высылает ко мне своих бедняков, а сам сидит, словно свинья на вертеле, с яблоком в жирной пасти.

– Мы больше десяти лет страдаем от набегов с Побережий! – выкрикнул в ответ Элбор.

– Мы тоже, – устало отвечал Йозеф. – Кланы на юго-западном берегу всегда так жили. Мы воевали с Побережьями, Долфис – с истландцами, Берн и Адьяр – с северянами, Лиок – со штормами. Но мы никогда не нападали друг на друга, не шли против другого клана.