Второй шанс - [71]

— Ага, — кивнув, сказала я, и мы пошли обратно вниз. Скотч Тейп сонно прищурилась, когда мы спустились.

— А, ты болтала с Блекджек, — тихо сказала она, потирая глаза копытом. — Эй, Блекджек… У тебя случайно нет тех мятных конфеток? Они классные.

— Эээ… нет. Извини, Скотч. Боюсь, что нам придется отправиться в Тенпони и набрать еще. Или можешь попытаться взять у Рампейдж, — улыбнувшись, предложила я. Но она не улыбнулась.

— Я просто надеялась… если я съем одну… может П-21 заговорит со мной, — сказала она. — С ними я чувствую себя… будто… будто я знаю что говорить. А сейчас я чувствую себя страшно тупой.

Я вздохнула и селя рядом с ней.

— Ты не имеешь права считать себя «страшно тупой», пока не станешь причиной смерти какого-нибудь невинного пони, понятненько, юная леди? — сказала я с притворной суровостью. Она по — прежнему не улыбалась, я задрожала. Часть меня… немалая часть… хотела снова свернуться в кровати. Я собиралась еще больше испортить ее. Я дала ей наркотики, чтобы мы смогли победить. И, разумеется, это сработало, но теперь она платила свою цену за то, что смогла переманить Прелесть на нашу сторону. Платила за мою ошибку.

Я чувствовала это. Оно давило на меня, словно гравитация, но только в голове. Мне хотелось сдаться, и позволить унести себя. Но рядом была Скотч, и она нуждалась в помощи. И я могла помочь ей.

— Иди сюда, Скотч, — сказала я, обняв ее и погладив по гриве. Прелесть спокойно и задумчиво смотрела на нас. Я подняла подбородок Скотч и посмотрела в ее зеленые глаза.

— Ты не виновата, понятно? Не виновата. Не думай, что ты недостаточно умна или мила. Это не так.

— Но я не понимаю, почему он не хочет говорить об этом со мной? О маме. Обо всем! — она всхлипнула и отвернулась.

— Послушай, — нежно прошептала я. — Когда пони делают очень больно… это меняет его. Плоть и кровь можно излечить… Но некоторые вещи, которые нам приходится испытать, остаются навсегда. И нам всегда больно. Это злит нас… и пугает. Заставляет нас ненавидеть себя за слабость. Помнишь что произошло на лодке?

Она съежилась.

— Я… Я слышала что они делали. Я хотела помочь тебе, но ты приказала мне спрятаться… ты кричала… и… они прибили тебя гвоздями к полу! — я видела страдание на ее лице. — Но ты терпела все это… чтобы спасти меня. Чтобы они не сделали этого со мной. Я слышала шум, и как они называли тебя, и как ты кричала… а потом они начали бить тебя… а я просто сидела внизу и плакала… я бесполезна.

— Нет, Скотч. Неправда, — сказала я, держа ее в своих копытах. — Ты не бесполезна. Ты помогла мне выдержать это. Пока с тобой все было в порядке, для меня не было особо важно, что они сделают со мной. Это было больно… черт, это было ужасно больно! И, я думаю, еще долго будет болеть. Но пока с тобой все было в порядке… я могла вынести это. Если бы что-нибудь… случилось с тобой… я не выдержала бы, — Я аккуратно погладила ее гриву. — Но я спасла тебя, Скотч.

— Дважды, — прошептала она. Затем она глянула в сторону комнаты П-21. — То есть… когда-то и ему было так же больно, как и тебе?

— Вроде того, — тихо ответила я. — Но мне было больно всего около часа, а он терпел эту боль всю свою жизнь. Это тяжело. И боль не уходит. Она с ним, куда бы он ни пошел. Но он хочет поговорить с тобой, Скотч Тейп. Я знаю, он хочет. Но боится… и злится из-за этого. Ему куда легче держать всех пони подальше от себя, и сдерживать в себе все, что он чувствует. Ты ни при чем, Скотч. Ты ни при чем.

— Да, пожалуй, — сказала она, все еще не до конца уверенная. — А у тебя точно нету этих… Минталок? — Она густо покраснела, увидев мой взгляд, и продолжила, запинаясь. — Для него! Не для меня… хотя… мне они тоже очень понравились.

— Я уже сказала. Если хочешь еще, попробуй взять у Рампейдж, — сказала я, надеясь что Потрошительнице хватит ума не давать ей ни одной штучки.

— Аай, ладно… — она кивнула и попятилась обратно к дивану, но я демонстративно кашлянула. Она посмотрела на меня, и я кивнула ей на переднюю дверь. Она перевела взгляд с меня на дверь, залилась краской, и выбежала.

Я повернулась и направилась к двери П-21, и, постучавшись, вошла. Я знала что он не спит. Да кто вообще мог спать после того, что произошло? Он лежал на кровати, среди разбросанных вокруг него рисунков Священника. Он удивленно взглянул на меня, а затем одарил крохотной улыбкой.

— Эй, а ты вернулась.

Я удивилась, увидев Рампейдж рядом с ним, хотя… в конце концов, она тоже любила Священника.

— Разве я куда-то уходила? — спросила я, подбежав к нему.

— После того как Скудл умерла, ты точно так же лежала на том матрасе, — тихо прошептал он. — Меньше дерьма, рвоты и радиоактивного заражения… но опять там же, так же как и в тот раз.

— Ну да. Мне приспичило по-маленькому, — ответила я.

— А я думала, ты все сделала… в кровать, — с ухмылкой поддразнила Рампейдж. Я не видела ее глаз. Ее кьютимаркой было какое-то бесформенное шевелящееся пятно.

— Теперь я даже представлять не хочу что выходит из моей… задней части. Хотя думаю, что это нечто вроде смеси магических отходов и топлива для огнемета, — сказала я, глянув на свой круп. Затем я увидела беспокойство в его глазах и вздохнула. — Это был сумасшедший месяц, не так ли? Кто мог знать, что жизнь снаружи будет такой?