Второй шанс - [42]

.

— Ты же знал, что я пойду, — тихо ответила я.

— Я знал, что ты пойдёшь, — прохрипел он, помешивая карты. — Но кто-то должен был дать тебе выбор… даже если бы ты никогда не смогла его сделать.

— Спасибо, — искренне ответила я. Я услышала шаги за спиной, и он изчез из виду.

— С кем ты разговаривала? — тихо спросила Глори, обнимая меня, прижимая свои копыта к моему телу и прикрывая нас обоих своим крылом.

— Просто мой глюк, — сказала я, прижавшись к ней, благодарная каждому неметаллическому дюйму моего тела. Я всё ещё чувствовала её запах, её вкус, и когда мы поцеловались, это был самый сладкий вкус в жизни. Наконец, я отошла. — Спасибо тебе за прошлую ночь.

— Я не была уверена, что ты этого хотела… после… после того, что произошло на лодке, — мягким, озабоченным голосом сказала Глори.

— В смысле, когда меня изнасиловали? — Интересное было слово. Мне показалось, что я вздрогнула, или что-то вроде того. Но оно было скорее как свинцовая гиря на моей душе, сдавливающая мои чувства под своим угнетающим, тяжёлым весом.

Она кивнула.

— Я не думала, что тебе захочется… ты знаешь… вообще.

Я улыбнулась и снова поцеловала её.

— Они не победили меня, Глори. Если бы они нашли Скотч… если бы они её коснулись… я была бы разбита. Так было лучше. Они крепко меня изнасиловали… порвали мне мясо… мне не важно. Мне не важно, как издеваются надо мной. Пока они не трогают кого-то ещё… не важно. — Всё воспоминание было одной уродливой тучей. Я не могла от него избавиться… я не заслуживала избавления от него. Так что я несла его вместе с остальными.

Она задрожала, прижавшись ко мне ещё крепче. Я услышала, как она шмыгнула и тихонько проскулила, стараясь вести себя тише. Горячие слёзы потекли по моей шее.

— Глори… почему… почему ты плачешь? — недоумённо спросила я. Я же просто сказала ей, что всё было в порядке…

— Потому что ты не станешь! — сказала она мне в ухо, приглушая голос гривой. — Ты важна для меня, Блекджек. Ты важна… важна для стольких пони и… ты умерла! Ты была ранена! Ты… святая Селестия, почемы ты так уверена, что ты заслуживаешь страданий? Ты расплатилась за Девяносто Девятое, поняла? Ты расплатилась за всё. Так почему ты не можешь понять, что ты важна, и что ты не должна страдать, так же, как не должна Скотч или я или кто-либо ещё?

Я закрыла глаза и удивилась шелковистости её гривы, струйки её слёз, звук её прерывистого дыхания и биения её сердца. Самый красивый звук на свете.

— Я не знаю… я же сказала. Глюк… — Она заплакала ещё громче и прижалась ко мне крепче, проливая слёзы, которые я проливать не могла. Хотела бы я знать, как заставить её прекратить, или как мне к неё присоединиться. — Всё равно… спасибо тебе за прошлую ночь, — мягко сказала я, удерживаемая ею. — Странно… кажется, я понимаю, почему Деус был таким… — Она замолкла, и я взглянула на неё с лёгкой улыбкой.

— Ты понимаешь его? — Что-то в ней было, взгляд, отдалённый и любопытный одновременно. Наверное, это была Глори-доктор. — Это… я не… эм… ого…

— Прости за глупость, — сказала я с виноватой улыбкой.

— Ты не… в смысле… ты хочешь… как он… — лепетала она, я улыбнулась и поцеловала её.

— Ты не превратила меня в кибер-секс-маньяка-насильника. — По крайней мере… я очень-очень-очень надеялась, что не превратила.

— Я просто имею в виду, что теперь, когда половина меня — механическая, думаю, я знаю, почему он так себя вёл.

Глори немного расслабилась, её любопытство, казалось, превосходило ту её часть, испуганную того, что я могла сочувствовать насильнику… Теперь, когда я была и жертвой, и преступником… если честно, я немного запуталась в терминах.

— Что ты тогда имеешь в виду?

— Профессор сказала, что ему позволили оставить пенис. Выглядит странно, учитывая, что он сделал… — тихо пробормотала я. — Но, Глори… то, что мы с тобой сделали… это было первой, что заставило меня чувствовать себя… пони. Что я больше, чем машина. И то, что ты чувствуешь себя хорошо… чувствуешь себя счастливой… наталкивает меня на мысль, что я больше, чем источник страданий и боли для тебя. Я знаю, что то, что он сделал, делает его монстром… но зная, что он чувствовал… я знаю, как это было для него важно.

Я подумала о профессоре, заточённой в ёмкость лишь со слабой надеждой вернуть своё тело. Протянула бы она так годы? Месяцы? Недели? Пока я не занялась сексом, я не понимала, какой важной потребностью он для меня был. Это была последняя частичка моей плоти и крови. Я бы не смогла выжить, будучи мозгом в банке. Никто бы не смог… сохранить свой разум нетронутым.

Я вздохнула, почувствовав, как она опускается, и ощутила её прикосновение к моей самой тёплой и нежной части тела. Я застонала, дальняя часть моего разума говорила мне, что это глупо, неразумно и низко и… и я взяла эту часть, надрала её задницу и откинулась назад, чтобы она помогла мне вновь почувствовать себя кобылой из плоти и крови.

* * *

Моя броня была застёгнута, обычно простая задача теперь была… интересной без магии и с пальцами. Боевое седло, которое вчера для меня соорудил Каламити, было на месте, с винтовкой Тауруса на одном боку и новым двенадцатимилиметровым дробовиком на другом. Бдительность была отполирована до блеска и расположена в кобуре на переднем копыте. Лакуна перешила моего Метконосца на хуфбольную форму Потрошителей. Мои сумки были на месте, заполненные патронами для каждого оружия. Я всё ещё привыкала к управлению.