Второй шанс - [31]

– Черт бы их побрал! – негромко выругался Трофим.

– Ты чего? – шепотом спросил у него Гудрон.

– Они рюкзаки перепутали, болваны. Этот с основным грузом, второй был куда легче.

– Все равно его кому-то пришлось бы нести.

– Но когда уже прикрывают! А с этим попробуй-ка покрутись!

– Остап, как обстановка? – Трофим был прав, и благо, что обошлось.

– Спокойно. Сколько ни пытался, никого из перквизиторов засечь так и не смог. Я даже приблизился к ним почти вплотную – ни малейшего признака, что они вообще тут есть.

– Зря рисковал.

– Если вдоль самой стеночки, риска практически нет.

– Так, – прервал наш едва слышный разговор Трофим, – движение на девять часов.

Глава девятая

Определить, кого именно даже не увидел – услышал Трофим, было затруднительно. Направление, где мог появиться кто угодно – и перквизиторы, и те, которых мы ждали. Тем более после захвата Центра почти поголовно все щеголяли в бурых трофейных накидках. А их, в отличие от бронежилетов, нашлось достаточно. Как мы выяснили уже давно – удивительно практичная штука. Помимо цвета, который скрывает в темноте лучше всего, да и днем маскирует отлично, пошедшая на нее ткань непременно кустарного производства, причем из местного сырья, обладала еще и тем, что называется мембранной технологией. То есть тело под ней дышало, но в то же время осадки ей не страшны – она водонепроницаема. В том, что ткань соткана здесь, поначалу я все-таки сомневался, но после того, как в Центре попались на глаза несколько примитивных ткацких станков, сомнения отпали.

– Ждем, просто ждем, – сказал я то, что и без всяких слов было очевидно. – И надеемся, что это наши.

И еще, что Ирма не проявила самовольства. Когда отбирали добровольцев, девушка страстно пожелала быть среди них. А после моего решительного отказа в сердцах заявила, что, как только эпопея по уничтожению перквизиторов закончится, обязательно уйдет к тем, кто станет доверять ей больше. Кстати, найти добровольцев после ее гневной речи было намного проще. Оставалось около четверти часа до того, как Карпышев пойдет на прорыв. Минут за пять до срока мы должны поставить дымовую завесу, которая, по сути, и станет для него сигналом.

– Трофим, дым какого цвета будет?

– А черт его знает! Белым, наверное. – Если бы руки у Трофима не были заняты оружием, наверняка он почесал бы затылок. И пошутил: – Не было у меня времени сделать его разноцветным. Да и толку-то ночью?

– Свои, – уверенно заявил Остап. – Встречаем.

– Не помешаем вашему уединению? – спросил Янис, едва оказался среди нас.

– Да как тебе сказать? – ответил ему Гудрон. – Вообще-то нет, ты только частушки во весь голос орать не вздумай. И вообще ни звука! – обратился он свистящим шепотом к тем, кто надумал то ли поддержать Яниса в его юморе, то ли о чем-то сообщить. – Лично ствол в зад забью и использую вместо глушителя!

– Пора, – заявил я, обнаружив, что до назначенного срока осталось не так много. – Свертки разобрали.

– Сам только не вздумай кидать, – чуть ли не приказным тоном сказал мне Борис. – Вас таких стрелков всего двое – ты да Артемон, чтобы бить по вспышкам, если понадобится.

Себя я настолько хорошим стрелком не считал, но счел его довод убедительным. Только сейчас у меня получилось оценить мысль Трофима – сделать свертки мягкими. Иначе они обязательно бы издали громкий звук при падении на камни. Когда в нужную сторону отправилось не меньше двух десятков, я решительно заявил – хватит. Судя по всему, даже Трофиму неизвестно, сколько от них будет дыма. И если перестараться, он закроет ущелье полностью, заставив всех, в том числе и Карпышева, потеряться на местности.

Минуту-другую ничего не происходило, хотя шипение доносилось и до нас. Затем пришел запах, причем настолько вонючий, что Гудрон не выдержал:

– Серега, ты точно рецепты не перепутал? Сдается мне, какой-то слезоточивый газ у тебя получился. Или хуже того – нервно-паралитический. Нас самих бы не накрыло.

Слова Бориса были шуткой только наполовину. Воняло мерзко, началась резь в глазах, но дыма все не было. Как и реакции перквизиторов: какой-то она ведь должна быть?

– Выдержка, Борюнчик, и еще раз выдержка! – ответил ему Трофим.

Хотя я готов был поклясться – он и сам далеко не уверен, что справился с тем, за что взялся по собственной инициативе. Затем наконец повалил дым. Густой, в темноте непонятно какого цвета, и его становилось все больше и больше.

– Приготовились! – призвал я.

– Только бы Карпышев не замешкался! – почти в голос, как будто дым помимо видимости мог приглушить и звуки, пробормотал Остап.

– Ждать не будем. – Дыму хватало, но надолго ли? – Вперед!

Подавая пример, я рванулся первым и услышал за собой дружный топот.

– Трофим, две штуки!

Проклятый дым мешал и нам, ограничивая видимость в несколько шагов, и благо стена ущелья не давала потерять направление.

– Ложись! – уже не таясь, в полный голос проорал Трофим, и все послушно припали к земле.

Где-то там впереди, в ущелье, где должны скрываться перквизиторы, дважды рвануло, заставляя нас каждый раз вжиматься в камни. Намерение было не поразить, а дать им понять – гранаты у нас есть, мы ими раскидываемся вслепую, и, какие бы они там ни были все как один бестрепетные, взрывы обязательно на них подействуют. Жадры могут убрать многое – боль, страх, даже панику, но не самый могучий из всех наших инстинктов – инстинкт самосохранения.