Второй шанс - [28]
– Я тоже рад, – негромко сказал он, и на долю секунды Джо позволила себе представить, что этот милый молодой человек действительно имел в виду то, что сказал, что он на самом деле говорил с ней как с привлекательной женщиной, а не изможденной, перепачканной краской соседкой, которой стоило бы получше следить за своей частью изгороди.
– Что ж, – сказала она. – Кажется, я уже могу красить второй раз.
– Хорошей работы. Было приятно пообщаться, Джо.
– И мне.
Она подняла чашку, стоявшую рядом с шезлонгом, и направилась в дом. Это нелепо, но она могла поклясться, что чувствует, как он провожает ее взглядом, – будто тепло в области затылка.
– Джо?
Она повернулась. Он все еще смотрел на нее.
– Если вы… Если ты правда не хочешь, чтобы я заменил блузку, которую испортил, может, я могу предложить хотя бы чашку чая? Как-нибудь?
– Мм…
«Что это было?»
– Да, конечно. В смысле, да! Было бы чудесно. Спасибо.
– Тогда увидимся.
Он наклонился, чтобы поднять что-то, и через минуту Джо услышала звук садовых ножниц. Она поспешила в дом и бросила взгляд на свое отражение в металлической дверце холодильника. Из пучка выбилось несколько прядей, глаза сияли, щеки горели румянцем. На секунду Джо показалось, что она увидела кого-то гораздо моложе. Кого-то, кем она когда-то была.
Глава одиннадцатая. Лидия
«Где папа?»
Это был голос Оскара, который она услышала, выходя из комнаты, похожий на просьбу вопрос младшего брата, но на мгновение ей показалось, что голос был ее собственный. Высокий и невинный, по-детски шепелявый голос задавал тот же вопрос:
«Где папа?»
«Папы больше нет, дорогая. Его больше нет».
Лидия побежала. Она редко ходила, когда была одна; ей нравилось передвигаться быстро. И к тому же сообщение от Аврил выглядело… тревожно.
И мама выглядела расстроенной, когда Лидия не осталась на «малярную вечеринку». Будто она пыталась сделать так, чтобы Лидия чувствовала себя виноватой за то, что хочет жить собственной жизнью. И Лидия действительно чувствовала себя немного виноватой, потому что они на самом деле теперь проводили мало времени вместе. Но почему все всегда должно быть на маминых условиях, почему они должны заниматься тем, что хочет мама?
Во всяком случае, маме нравилось что-то красить. Через пять минут после того, как детей заберет Ричард (когда наконец доберется туда, придурок), она уже будет подпевать радио, как всегда, немного отставая от ритма, открывать все окна и крутиться по дому с широкой улыбкой на лице, потому что был прекрасный день.
Ее мать делала подобные вещи. Она плела венки из ромашек и танцевала в парках. Она считала, что съесть лишний капкейк – это пик озорных развлечений. Когда-то Лидия думала, что это действительно круто. ОскиАйри до сих пор так считали, и она решила, что им в этом повезло.
Мамин взгляд на мир просто не совпадал со взглядом шестнадцатилетней девушки нетрадиционной ориентации, влюбленной в лучшую подругу. Даже в худшие времена мама оставалась жизнерадостной. Улыбалась. Искала какие-то лучи надежды, пытаясь оставаться счастливой. Мама вела себя так, будто она резиновая уточка, которая может всплыть над всеми жизненными проблемами, говоря, что нужно принять их и двигаться дальше, хотя каждому понятно, что, если бы папа не умер, мама не вышла бы за Ричарда и все было бы намного лучше.
Аврил жила примерно в миле от Лидии, в жилом комплексе, который состоял преимущественно из одно- и двухкомнатных квартир в домах, построенных слишком близко друг к другу вокруг автостоянки. Его построили около десяти лет назад, но он уже выглядел потрепанным. Это было другим миром по сравнению с микрорайоном Лидии с широкими лужайками и высокими заборами; здесь в траве росли одуванчики, и чей-то мусорный контейнер перевернулся прямо на улицу. Лидия перескочила через рассыпанный мусор, по которому было видно, что в нем копались лисы или собаки, и прошла через парковку к блоку Аврил.
Подруга сидела на ступеньках у входа. Она поджала ноги, уперлась подбородком в колени и обняла себя руками, высматривая Лидию. Аврил выглядела такой уязвимой и бледной, что у Лидии сжалось сердце.
– Что случилось? – Она пыталась восстановить дыхание.
– Мне нужно, чтобы ты… – Аврил сглотнула. Голос был хриплым, и на ней была футболка, в которой она обычно спала. – Я не могу сама ее поднять.
У Лидии округлились глаза. Аврил встала. Они вошли и поднялись по ступенькам к квартире, где Аврил жила с мамой. Их шаги эхом отражались от стен.
В квартире было темно, в воздухе чувствовался кислый запах. Обувь загромождала проход в узком коридоре, ведущем в комнату. Все занавески в гостиной были задернуты, но солнечный свет пробивался сквозь открытую дверь в ванную комнату, и Лидия заметила там что-то, торчащее из дверного проема.
– Я нашла ее сегодня утром, – прошептала Аврил. – Не знаю, сколько она уже здесь. Ее еще не было, когда я вчера ложилась спать.
Она замерла возле входной двери, по-прежнему обнимая себя за плечи. Лидия прошла вперед и, подойдя ближе, увидела пару ног, все еще в обуви. У нее в животе потяжелело от страха.
Когда она заглянула в ванную, то увидела на кафельном полу маму Аврил. Она лежала на боку с открытым ртом, лицо было серым. На нее накинули и подоткнули розовое пушистое одеяло. Изо рта у женщины свисала слюна, собравшаяся в лужицу возле унитаза.
В карьере сотрудника крупной московской ИТ-компании Алексея происходит неожиданный поворот, когда он получает предложение присоединиться к группе специалистов, называющих себя членами тайной организации, использующей мощь современных технологий для того, чтобы управлять судьбами мира. Ему предстоит разобраться, что связывает успешного российского бизнесмена с темными культами, возникшими в средневековом Тибете.
Крым, подзабытые девяностые – время взлетов и падений, шансов и неудач… Аромат соевого мяса на сковородке, драные кроссовки, спортивные костюмы, сигареты «More» и ликер «Amaretto», наркотики, рэкет, мафиозные разборки, будни крымской милиции, аферисты всех мастей и «хомо советикус» во всех его вариантах… Дима Цыпердюк, он же Цыпа, бросает лоток на базаре и подается в журналисты. С первого дня оказавшись в яростном водовороте событий, Цыпа проявляет изобретательность, достойную великого комбинатора.
Перед вами ироничные и автобиографичные эссе о жизни женщины в период, когда мудрость приходит на место молодости, от талантливого режиссера и писателя Норы Эфрон. Эта книга — откровенный, веселый взгляд на женщину, которая становится старше и сталкивается с новыми сложностями. Например, изменившимися отношениями между ней и уже почти самостоятельными детьми, выбором одежды, скрывающей недостатки, или невозможностью отыскать в продаже лакомство «как двадцать лет назад». Книга полна мудрости, заставляет смеяться вслух и понравится всем женщинам, вне зависимости от возраста.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
Юсиф Самедоглу — известный азербайджанский прозаик и кинодраматург, автор нескольких сборников новелл и романа «День казни», получившего широкий резонанс не только в республиканской, но и во всесоюзной прессе. Во всех своих произведениях писатель неизменно разрабатывает сложные социально-философские проблемы, не обходя острых углов, показывает внутренний мир человека, такой огромный, сложный и противоречивый. Рассказ из журнала «Огонёк» № 7 1987.
Том Роуз – не слишком удачливый руководитель крошечного провинциального театра и преданный отец-одиночка. Много лет назад жена оставила Тома с маленькой дочерью Ханной, у которой обнаружили тяжелую болезнь сердца. Девочка постоянно находится на грани между жизнью и смертью. И теперь каждый год в день рождения Ханны Том и его труппа устраивают для нее специальный спектакль. Том хочет сделать для дочери каждый момент волшебным. Эти дни чудес, как он их называет, внушают больному ребенку веру в чудо и надежду на выздоровление. Ханне скоро исполнится шестнадцать, и гиперопека отца начинает тяготить ее, девушке хочется расправить крылья, а тут еще и театр находится под угрозой закрытия.