Второй Шанс - [38]

* * *

Звонок лифта оповестил меня, что я на месте. Двери открылись, давая мне дорогу в кабинет. Лёгкая дымка, невидимая обычному глазу, витала в зале, вытекая из ярких огоньков, раскиданных по стенам, потолку и полу. Укрепив защиту до предела, я шагнул внутрь, собирая всю энергию для одного единственного удара: если я смогу взять его разум под контроль, я победил. Ускоряться нужды не было: он не выглядел тем, кто способен хоть на что-то в рукопашном бою. Туман начал медленно сгущаться вокруг защиты, с каждым шагом всё сильнее облепляя кровавый кокон. Мой враг медленно встал со стула и сделал шаг навстречу. Чёрт, это что-то новенькое: защиту будто сжимали в стальных тисках, я чувствовал онемение в пальцах и лёгкое головокружение, говорящее о том, что я отключусь буквально через минут пять. Попытавшись сделать шаг вперед, я понял что двигаться вперёд уже не могу.

Однако внутри щита я всё ещё был единоличным хозяином, и мой разум был свободен. Сев на стол, с неприкрытым торжеством в голосе Гендо начал говорить:

— Ты знаешь, в чём твоя единственная ошибка? Ты всё сделал правильно, кроме одного — решил мне перечить. Обязанность сына — быть послушным своему родителю и поддерживать его во всяких начинаниях. Ты же всегда сопротивлялся мне. Ещё в самом раннем детстве ты желал самостоятельности, а Юй потакала тебе. Я думал, что твоё своеволие угаснет, если ты поживешь немного в одиночестве и осознаешь, что такое, когда тебя все ненавидят. Но нет, вместо того, чтобы стать мне верным помощником в жизни и послушным инструментом в моём плане, ты всё рушишь. Ты перенял непочтительность и желание ломать заведённый столетиями порядок от своей матери, но не получил от неё разум, который помог бы тебе смирить свою гордыню. Даже хорошо, что она навеки заперта в Еве, исполняя мою волю. Я же хочу единственного: чтобы в мир вернулась рука Бога, восстанавливая справедливость и направляя мир в будущее. Старики из Тринадцати думают категориями позапрошлого тысячелетия, уверенные в том, что человечеству необходимо счастье и добрый Бог. Нет, не мир нужен этому миру, но меч.

— Да, Гендо, я не думал, что всё так плохо с твоей головой…

— Ты борешься, всё ещё борешься, готовый отдать всю свою кровь, лишь бы всё было так, как ты хочешь. Это похвально, но это мешает МНЕ! А потому тебе остаётся только стоять и ждать, пока твоя защита падёт, и твое тело станет делать то, что хочу я. И не важно, хочешь ты того, или нет. — отрешившись от его болтовни, я старался нащупать лазейку в той гадости, которая облепила мою защиту и мешала мне совершить то, что я задумал. Постепенно я продавливал эту мерзкую хмарь, пытавшуюся забраться в любую дырку и переделать всё под себя. Ощущения тела начали медленно размываться: у меня не больше пары минут. Снимаю защиту и эта дрянь радостно рвётся ко мне, размазавшись в пространстве. Ускорившись до предела, замечаю неоднородность в медленно плывущем к моему лицу облаке и ловлю насмешливо-торжествующий взгляд Икари Гендо. Рывок, и вся защита его разума рушится, пропуская меня в глубины этой клоаки. «Отключи защиту кабинета и вызови Фуюцуки!» — мысль-приказ, и хмарь рассыпается на кусочки, втягиваясь в листки на стенах. Не теряя зрительного контакта я следую за ним, едва переставляя ноги. Пол укрывает пепел от сгоревшей крови и рассыпающихся от лёгкого дуновения моего дыхания листков пергамента. Тело Командующего как сомнабула переставляет ноги, и безжизненным голосом произносит в селектор: «Отбой тревоги, Фуюцуки и Аянами срочно в мой кабинет». Перед тем, как потерять сознание, я стараюсь разрушить как можно больше, вырывая целые пласты памяти и знаний из разума Командующего: не хочу повторения того ужаса, что сопровождал меня в последние недели: мне хватило. Сознание уже мутилось, я плохо понимал, где я и что со мной, но отпускать Гендо даже сейчас было бы опрометчиво: процесс разрушения только начался, а потому он всё ещё опасен. Вдруг звонок лифта сообщил мне, что я тут уже не один. Что-то сине-белое метнулось ко мне, а сознание заполонила тьма.

* * *

Полковник Фуюцуки сидел в своем кабинете, когда объявили тревогу в Верхней Догме. Вздохнув, старый солдат открыл оружейный шкаф и достал свою старенькую М4, подаренную генералом Паркинсом, командующим японским гарнизоном Армии ООН, в бытность того бригадным генералом армии США, попавшим на его операционный стол после пули ушлого китайского снайпера. За спасение жизни Джефф тогда подарил ему эту винтовку и ящик настоящего виски, после Удара превратившегося в великую ценность. Скривившись от боли в колене, пожилой человек крепче зашнуровал ботинки и нацепил подсумки с магазинами. «Интересно, что там опять произошло?» — подумал Козо, застёгивая крепления лёгкого бронежилета и подпрыгивая несколько раз, чтобы проверить, всё ли закреплено нормально. Удовлетворившись тем, как всё сидит, и обрадовавшись, что годы бумажной работы не сильно сказались на нём, готовый к бою полковник снял штурмовую винтовку с предохранителя и сделал шаг к двери.

Но дверь открылась сама, пропуская встревоженную синеволосую девочку: