Второй шанс для Кристины. Миру наплевать, выживешь ты или умрешь. Все зависит от тебя - [22]

Не знаю, сколько мы с Камили проспали, но проснулась я оттого, что неприятно сосало под ложечкой. Я что-то услышала и легонько пихнула Камили, чтобы она проснулась. Она посмотрела на меня, и я поднесла палец к губам, велев ей молчать. Она сразу поняла и села. Я показала на ухо – мол, я что-то слышала, – а потом на угол здания. Камили обеспокоенно напряглась: похоже, мой страх передался и ей.

Мы переглянулись, пытаясь понять, что происходит, и вскоре услышали мужские голоса. Слов было не разобрать, но по их тону и громкому смеху и так было все понятно. Нужно было убираться оттуда, и поскорее. Скорее всего, эти люди очищали квартал от «крыс».

Мы с Камили заглянули за угол, чтобы оценить шансы на спасение. Там, выстроившись в ряд, стояли дети, и как только наши маленькие головы высунулись из-за угла, один из мужчин нас заметил.

– Ты гляди! Еще одни. А ну-ка поймайте их! – сказал он.

– Беги, Криштиана, беги! – крикнула мне Камили.

– Взять их! – было последнее, что я услышала, и мы со всех ног пустились прочь.

Камили все кричала, чтобы я бежала. Я была насмерть перепугана, а паника в голосе Камили только усиливали эффект, и мысли путались в голове. Страх завладел мной целиком. Быстро оглянувшись, я увидела, что Камили бежит чуть позади меня. Я чуть замедлила бег, чтобы она меня нагнала, но, заметив это, она заорала, чтобы я бежала быстрее, чтобы не останавливалась. Я крикнула в ответ, чтобы и она ускорилась. Снова набрав скорость, я заметила, что наши преследователи подбираются все ближе и ближе к Камили. В ее глазах отразился самый настоящий ужас. Я сама не знала, куда бегу. Достигнув невысокой стены, я подпрыгнула и ухватилась за ее край. Подтянувшись на руках, я вскарабкалась вверх босыми ногами. Мелькнула рассеянная мысль, что руки и ноги мои, должно быть, все исцарапаны, но боли я не чувствовала. Словно вспышка я взлетела на изгородь и обернулась, протянув руку Камили. Но она была далеко. Я увидела, как она бежит ко мне, а двое мужчин вот-вот ее догонят. Я закричала, чтобы она бежала быстрее, и увидела панику в ее глазах, когда она поняла, что это ей не удастся. Мужчины схватили ее, Камили закричала и принялась извиваться, пытаясь высвободиться.

Я уже готова была спрыгнуть и помочь ей, как всегда делала она, но она крикнула мне спасаться. Один из мужчин подбежал ко мне, и я растерялась. Камили заорала: «Беги!»

Не раздумывая, инстинктивно я повернулась и бросилась прочь. Я слышала, как тот, что держал Камили, заорал второму: «Черт с ней!» Я бежала до тех пор, пока в мозгах немного не прояснилось и ко мне не вернулась способность соображать.

Поняв, что за мной больше не гонятся, я остановилась. Сердце колотилось, как бешеное, словно оно было в горле, а не в груди. Я отчаянно хватала ртом воздух, ноги не слушались. Я посмотрела на них и увидела, что все голени и колени были изодраны, но боли я не чувствовала. Что теперь делать? Надо вернуться за Камили. Я должна ей помочь!

Я стала медленно пробираться между зданий, пытаясь вспомнить, откуда я прибежала, чтобы продумать другой обратный маршрут. Вдруг я услышала детский плач и голоса тех мужчин и поняла, что я близко. Ужасное, мерзкое чувство тошноты поднялось из самого живота. Я сделала глубокий вдох и осторожно выглянула из-за угла. Пятеро или шестеро детей стояли в ряд. Рядом с ними был припаркован черный фургон, а в нем – трое мужчин. Помню, что видела мальчика постарше, лет десяти-двенадцати, который держал за руку маленькую девочку. Вид у обоих был испуганный, девочка плакала. Камили стояла рядом с этой девочкой, также напуганная. Она все оглядывалась, будто ища что-то или кого-то. Издалека она казалась такой маленькой и испуганной.

Никогда в жизни Камили не казалась мне хоть сколь-нибудь слабой. Это же была Камили – она во всем была умнее, лучше, сообразительнее меня. Было так странно видеть ее настолько уязвимой и беспомощной. Вдруг я поняла: это она ищет меня. Она ждет, что я приду и помогу ей.

Мужчины стояли ко мне спиной, и я осмелилась высунуться чуточку дальше. Камили повернулась в мою сторону, и наши взгляды встретились. Я не знала, что делать, поэтому начала оглядываться в поисках чего-то, что могло бы помочь. Но никак не могла придумать. Если прыгнуть на одного из мужчин, может быть, другие дети смогут справиться с остальными? Но они были вооружены, а мне никогда прежде не приходилось бороться со взрослыми мужчинами. Чтобы вывести из строя хоть одного из них, нужно было напасть вдесятером. Я снова запаниковала и посмотрела на Камили. Уверена: она уловила ход моих мыслей, потому что в этот самый момент она медленно и осторожно покачала головой, одними глазами говоря: «Только не делай глупостей!»

Мужчины отошли от детей. Кто-то из малышей заплакал, другие закричали. Камили просто стояла, взгляд у нее был ужасно печальный и испуганный, но в нем читалось что-то еще. Тогда, в силу возраста, я не могла сформулировать, что именно это было. Она слегка улыбнулась – и эта улыбка предназначалась мне, – а потом я помню все предельно четко и словно в замедленном действии. Я увидела, как на лбу ее появилось что-то странное. Помню, как она как-то странно упала на землю, моя правая рука инстинктивно взлетела и зажала рот, и крик застрял в горле. Последнее, что я услышала, был выстрел. Казалось, целую вечность тело Камили падало на землю. Я глядела на безжизненное тело своей подруги всего в паре метров от меня, затем услышала другие выстрелы и бросилась бежать.