Второй шанс 6 - [86]

Правда, этот бой я не видел, готовился к выходу на ринг. Поединок с участием саратовца Игоря Новикова на предыдущей стадии мне удалось посмотреть. Левша, длиннорукий, высокий, он, естественно, предпочитал работать на дистанции. Не сказать, что его удары обладали мощью кувалды, но он умел находить бреши в обороне противника. При этом левая рука всегда «дежурила» возле подбородка, так что хорошо попасть справа, во всяком случае, его сопернику по четвертьфиналу, было затруднительно.

Поэтому мы с Грачёвым решили, что я буду сокращать дистанцию при первой возможности и, подныривая под его переднюю правую руку, стараться работать по корпусу.

Примерно полминуты спустя после начала боя мне удалось сделать нырок с зашагом под его правую руку и всадить левую перчатку противнику в печень. Внутри Новикова что-то хлюпнуло, он замер, левая рука, защищавшая «бороду», чуть опустилась, но его растерянность длилась лишь мгновение, я даже не успел провести ещё один, акцентированный удар в открывшийся на долю секунды подбородок.

Ладно, ещё не вечер, будет и на нашей улице праздник. Но соперник не спешил делать мне подарки, к концу первого раунда он при моей малейшей попытке сблизиться уходил в сторону или назад, при этом не забывая выкидывать навстречу правую перчатку. И пару раз так чувствительно меня достал.

– Вроде непохоже, что он планирует выдохнуться в ближайшее время, – заметил Владимир Николаевич в перерыве. – Пока не лезь, попробуй на контратаках поработать.

Контратаки действенными оказывались с уклонами и нырками, когда мне удавалось подныривать под правый джеб Новикова. Я снова метил в печень, но соперник был осторожен, и толком попасть в излюбленную точку не удавалось: удары шли вскользь или доходили до цели на излёте.

На мой взгляд, оба раунда оказались примерно равными. Если и третий раунд пройдёт в том же ключе, есть риск стать заложником судейского решения, а те могут насчитать как в ту, так и в другую сторону. Что-то нужно было предпринять, но что – тут и сам Грачёв, казалось, толком не знал. То есть он советовал боксировать в прежней манере, ловить свой шанс, выцеливать, но я понимал, что это не выход. Соперник будет делать то же самое, вряд ли он дуриком попрёт на меня, подставляя челюсть, печень и прочие жизненно важные для боксёра органы.

А может, попробовать устроить небольшую провокацию, чтобы вывести его из себя? Ну типа той, что Матерацци устроил против Зидана в финале футбольного чемпионата мира 2006 года. Но вот что именно Марко сказал Зинедину? Вроде как Матерацци назвал младшую сестру Зидана проституткой, но это не точно. Да и не способен я такое. Тем более даже не знаю, имеются ли у моего соперника сёстры.

Ладно, обойдёмся без провокаций, я же за честный бокс. Полминуты с начала заключительного раунда я побегал, не давая оппоненту достать меня своими джебами, а затем раз за разом начал входить на ближнюю дистанцию с ударом и смещением с линии атаки. А затем, развивая успех, с опущенной головой, работая практически вслепую, я принимался молотить соперника в ближнем бою. Наверняка что-то попадал, просто по теории вероятности не мог не попасть. При этом на себе я не очень-то и ощущал ответные удары. Может быть, потому что находился в состоянии некоего транса. Не того, что со мной случился в прошлом поединке, где концовка боя напрочь вылетела из головы, а транса более-менее контролируемого, но при котором у меня всего лишь словно бы отключились болевые рецепторы.

Однажды я удачно зарядил в печень, и рефери почему-то не засчитал нокдаун. Правда, тут соперник схитрил. Морщась и прижимая правую руку к боку, он попросту выплюнул капу изо рта и указал на это рефери. Тому не оставалось ничего другого, как подобрать её с пола, сходить в угол Новикова, где капу сполоснули, вернуться обратно и засунуть её пострадавшему в рот. Тому этих секунд хватило, чтобы немного прийти в себя. Но после этой атаки в моей голове поселилось ощущение, что, кажется, я всё-таки выигрываю. А посему не видел смысла и дальше рисковать, брать на абордаж эту двуногую каланчу.

Не форсируя события, я дождался удара гонга и с довольной миной попёрся в свой угол, избавлять от перчаток.

– Чего лыбишься? – подмигнул мне Грачёв, видимо, уже догадывавшийся, кто победил в этом бою.

– А чего ж не полыбиться, вроде как мы в финале.

– Не говори «гоп», – покачал головой Владимир Николаевич. – В моей биографии знаешь сколько таких боёв было? Не сказать, что много, но случалось, когда вроде как боксёр явно выигрывал, а победу отдавали его сопернику.

Нет, так-то в глубине души я малость переживал, но судьи не стали чудить, и в итоге я всё же оказался третьим вчерашним юниором, кто сумел пробиться в финал своего первого взрослого чемпионата СССР.

Ну а моим соперником по финалу стал Давид Квачадзе, в ближнем бою одолевший Владимира Шина. Успел глянуть два раунда, грузин в общем-то оправдывал своё прозвище «Непробиваемый» благодаря хорошей защите. Шину и впрямь ни разу толком не удалось потрясти оппонента. Удастся ли мне? Надо будет нам с Грачёвым как-то продумать этот вопрос, благо что он тоже сидел рядом со мной на трибуне, наблюдал за боем.