Ближе к финалу фильма задремал. Проснулся, только когда Саня с Васей вернулись, глянул на часы – половина первого ночи. По телевизору теперь шло какое-то развлекательное шоу с японочками в купальниках, наверное, для полуночников.
– Распустил ты, капитан, команду, небось они теперь до утра там в игрушки будут резаться, – пожурил я Ягубкина.
– Не, я велел Манвелу вырубать свой агрегат и всем расходиться по номерам. А то утром хрен ведь встанут. Неохота по шее за вас получать.
– За вас, – передразнил я. – Я-то уже давно в номере. Ладно, ложитесь, и телек выключайте.
Утро красит нежным светом… Я потянулся в постели, сладко зевнул и покосился в окно. Надо было жалюзи прикрыть с вечера, не догадались, теперь комната утопала в лучах встающего солнца.
– У-а-а-а… Чё, встаём? – услышал я голос тоже зевающего Васи.
Я дотянулся до лежавших на тумбочке «Ракета 2628 Н» с двойным календарем – подарка Инги. Половина шестого, 9 декабря. Можно ещё часочек поспать. Повернулся на бок, закрыв глаза. Но сон уже не шёл. Завтра стартует турнир, во Дворце спорта предстоит посмотреть расписание пар, узнать имя будущего соперника.
На завтрак снова было европейское меню: яичница с овощами, оладушки с мёдом, чай. Только вместо привычного хлеба давали рисовые лепёшки. Хотя ничего, вполне можно есть.
Далее сборище в холле отеля, появление Волкова и посадка в автобус. До Иокогамы на уже знакомом «ISUZU» добрались минут за сорок. Во Дворце спорта к нашему приезду оказались вывешены списки пар. Завтра, в день открытия, состоятся 12 поединков в весовых категориях до 54, 57, 63,5 и 75 кг.
В моём весе поединки начинались с четвертьфинальной стадии, и в первом бою послезавтра биться мне предстояло с американцем Руфусом Гистом. Имя соперника мне ни о чём не говорило. Тем не менее это американец, а у них школа бокса одна из лучших в мире, абы кого на такой турнир не отправят.
Аветисяну тоже достался в соперники американец. Толику Микулину в первом бою предстояло боксировать с румыном, Лёхе Никифорову – с представителем Гонконга, Оганяну и Гладышеву в соперники достались бойцы из Таиланда, Акопкохяну – француз, Дистелю – болгарин, Милову – боксёр из Тайваня, Ягубкину – японец.
Так что, по большому счёту, серьёзные оппоненты в лице пиндосов попались только мне и Аветисяну. Грёбаный жребий… Обидно будет оступиться на первом же сопернике, тем более с американцем. Потом весь мозг в случае моего проигрыша вынесут. Не оправдал доверия… Соревнование двух систем…
Кстати, только три страны СССР, США и Япония – выставили участников во всех одиннадцати категориях. Японцы, понятно, хозяева ринга, могли позволить себе подобную роскошь. СССР и США – лидеры любительского бокса, тут тоже без вопросов. Так что в медальном зачёте, похоже, мы будем биться с американцами. Странно, что не прилетели кубинцы, вот те реально могли бы посоперничать и с нами, и с американцами. С другой стороны, у нас теперь больше шансов на «золото».
Взвешивание завтра перед завтраком. Завтра, завтрак… Интересно, почему утренний приём пищи назвали завтраком? Кто вообще первым назвал? Потому что это первая еда следующего, завтрашнего дня?
А пока едем в спортзал, расположенный в нескольких кварталах от Дворца спорта. И мы здесь оказываемся не одни, сюда как специально загнали всех представителей восточного блока. Рядом с нами тренируются венгры, поляки, румыны и болгары. В зале достаточно тесно, к мешкам очередь, хорошо хоть два ринга, а не один, там можно влёгкую поспарринговать, но к ним тоже небольшая очередь.
Отовсюду слышится разноязычная речь. То шипящая польская, то местами похожая на русский язык болгарская… Братушки, блин. Сколько раз русские приходили болгарам на помощь, и сколько раз они нас предавали. Достаточно вспомнить, как они во Вторую мировую воевали на стороне фашистов. Да и в моём будущем после развала СССР бывшие страны соцблока как-то резво переобулись, принявшись поливать грязью бывшего союзника по Варшавскому договору.
Правда, эти парни, которым по 17–18 лет, пока ни в чём не виноваты. Пока… Ладно, не стоит на них косо смотреть, а то вон поляк тоже начал на меня коситься. Лучше сосредоточится на тренировке, тем более что Саныч зовёт меня поработать на лапах. Заканчиваю тренировку со скакалкой в руках – люблю я через неё прыгать, могу за один прыжок пять раз провести скакалку под собой.
В отель вернулись к ужину, после которого Манвел во всеуслышание объявил, что снова до ночи будет рубиться в приставку.
– Всё равно мне завтра не выходить на ринг, – пожал он плечами в ответ на замечание Ягубкина.
– А твоим товарищам выходить, – парировал тот. – Они из-за тебя толком не выспятся.
– Ладно, до одиннадцати – и на боковую, – вздохнул Аветисян.
От утренней тренировки все были освобождены, только перед завтраком прошла небольшая разминка позади отеля, где имелся уютный такой скверик в чисто японском стиле. А дальше, позавтракав, на уже знакомом автобусе отправляемся в Иокогаму. Одним предстояло выходить на ринг, другим – переживать и поддерживать товарищей по сборной.
Перед тем, как сесть в автобус, я докопался до Волкова, что нам не помешал бы советский флаг.
