– Хм… Как-то неожиданно. Умеете заинтриговать… Предложение напечатать книгу вне очереди, конечно, звучит заманчиво, однако я всё же должен знать, что именно вам нужно от Сергея Борисовича? Иначе, извините, я не смогу удовлетворить вашу просьбу. Вдруг вы хотите побеспокоить его из-за какого-то пустяка, а человек он очень, очень занятый.
– Поверьте, это не пустяк! – повысил голос Чепуров и тут же снова снизил его до заговорщицкого шёпота. – Максим, тут у нас в писательской среде Ленинграда такое творится… В общем, настоящий жидомасонский заговор!
Я невольно хмыкнул, но собеседник накрыл мою ладонь своей ладонью.
– Вы считаете, что я сошёл с ума? Как бы я хотел, чтобы всё было именно так, и заговор оказался плодом моей больной фантазии. Но увы, поэты и писатели определённой национальности во главе с Граниным развили сколь бурную, столь же тонкую и изощрённую деятельность во имя торжества достаточно узкой группы писателей. Достаточно вспомнить времена, когда он был ответственным секретарём писательской организации. Из редсоветов издательств и редколлегий журналов стали, под разными хитроумными предлогами, выводиться неугодные Гранину лица. Одновременно под лозунгом обновления редсоветов и редколлегий он вводил в их состав желательных ему товарищей. Стал усиливаться нажим на издательство «Советский писатель». Безыдейные книги типа «Аптекарского острова» Битова явно предпочитались правдивым патриотичным книгам. И по сей день Гранин продолжает вести свою подрывную¸ не побоюсь этого слова, деятельность. Вы сами слышали, как он нагло вёл себя на собрании, а в качестве подпевалы выступил Сергей Давыдов – он же Лев Ломберг. Да что говорить, засилье евреев ощущается везде, а в творческой среде особенно.
М-да… То, что представителей древнейшего народа в шоу-бизнесе и прочих связанных с творчеством отраслях хватает – это я и сам знал. Но что делать, если они действительно талантливы? Если из них получаются замечательные пианисты и скрипачи, администраторы, писатели и поэты? Валька Гольцман и Семён Романович Гольдберг прекрасно иллюстрируют сей постулат. Нет, знавал я в прежней жизни еврея-сантехника, совсем на еврея не похожего, метра два ростом и косая сажень в плечах, вот у него были реально золотые руки. Но это скорее исключение, подтверждающее правило. Не знаю, как на самом деле обстоит дело в писательской среде Ленинграда, но не исключаю, что в чём-то собеседник прав.
– Анатолий Николаевич, ничего обещать не могу, – сказал я, выпив остатки компота и пережёвывая варёный сухофрукт. – И специально звонить Козыреву по этому поводу не буду. Сами должны понимать, человек он очень занятой, занят вопросами государственной важности…
– Так ведь это тоже вопрос государственной важности!
– Вы меня не дослушали, Анатолий Николаевич. Так вот, специально я звонить ему не буду, но он сам периодически позванивает, учитывая, что моя, как вы выразились, невеста – его племянница… Надеюсь, вы не трезвоните об этом на каждом углу?
– Что вы, что вы!..
– И правильно делаете. В общем, как он только позвонит, я переговорю с ним, передам ваше предложение, а дальше уже как он сам решит.
– Вы обещаете?
– Честное слово комсомольца!
– Спасибо вам…
– Пока рано благодарить, но учтите, что вы тоже мне пообещали публикацию в «Лениздате».
– Я своё слово всегда держу…
– Вот и замечательно! А теперь я должен откланяться. Вы говорили, что меня на вашей «Волге» доставят в обратно в гостиницу. Хотелось бы успеть на «Красную стрелу». Тем более билет уже куплен, да и на учёбу мне завтра.
– Ох ты ж, а я-то водителя уже отпустил, понадеялся, что здесь переночуете, даже комнату на вас забронировал.
– И что, больше никакого способ добраться до города нет? – спросил я растерянного Чепурова. – Никто разве в Ленинград не едет?
Тот развёл руками:
– Кто-то действительно прибыл на своей машине, но мы все сюда приехали с ночёвкой, на выходные, вряд ли люди согласятся срываться на ночь глядя. Послушайте, Максим, утром должна приехать «Волга», а если что, то точно поедет в город поэт Полубояров, у него, правда, «Запорожец», но я думаю, для вас это не составит особого дискомфорта? Завтрак мы вам обеспечим, а за билет я лично компенсирую расходы. У вас билет в какой вагон? В купейный?
– Ну что вы, Анатолий Николаевич! Я зарабатываю достаточно, и пропавший билет на фирменный поезд не пробьёт серьёзную брешь в моём бюджете. Вот в училище мне влетит за прогул… Ну да ладно, не впервой, отмажусь как-нибудь.
Мне выделили пусть и маленький, похожий на пенал, но всё-таки отдельный номер. Знал бы, что ночевать придётся, захватил бы зубную щётку с пастой, мыло, полотенце… Ладно, будем надеяться, что если я один вечер и одно утро зубы не почищу, то кариес не поселится в моей ротовой полости.
Однако время ещё было детское, и я решил прогуляться по Дому творчества. Заглянул в бильярдную, где оба стола уже были заняты, а в паре кресел и на диване сидели ещё несколько человек, среди которых я увидел несколько знакомых лиц, в том числе Гранина, Шефнера, Германа, Володина и Стругацкого. Похоже, под стук бильярдных шаров здесь шла оживлённая дискуссия и, будучи заняты разговорами, на меня внимания никто не обратил. А я, увидев в дальнем углу возле кадки с фикусом свободное кресло, недолго думая, занял его и позволил себе расслабиться, наблюдая за игрой. В то же время поневоле прислушиваясь к разговорам, оказавшимся довольно любопытными.
